Босиком по пеплу
Шрифт:
– Олеся, я не… – крикнула, но мои слова донеслись лишь ей в спину.
Она быстро ретировалась, оставив нас наедине. Знала ведь, что я буду против, вот и убежала.
– Итак, мы вернулись к тому, что было изначально, Тинь, – вздернул бровь Дамир и довольно быстро подошел, вставая рядом с моей кроватью.
Всё это время ощущала на себе заинтересованный взгляд Нины, которая видела мою апатию эти дни, но я не спешила ее обнадеживать. Насупленно смотрела на обнаглевшего в край Загорского.
– Салют, – улыбнулся
– Ты отвратительно бодр и свеж, – фыркнула, но не удержалась и уткнулась носом в благоухающий аромат, исходящий от цветов. Они ведь не виноваты, что их даритель тот еще му… Нехороший человек.
– Не могу сказать о тебе того же.
Возмущенно посмотрела на него, ощущая, как от обиды на глаза навернулись слезы. Слишком эмоционально отреагировала на его слова. Будто под кожу пробрался. Гад.
– Всё же гад, – улыбнулся. Боже, неужели я это вслух сказала.
Застонала, стиснув челюсти и прищурив глаза.
– Я с подарком, – поиграл бровями и поставил бумажный пакет на столик. Выудил оттуда коробочку и протянул мне.
– И что это?
Не то чтобы собиралась брать от него что-то, но любопытство возобладало над разумом и обидой.
– Смартфон. Розовенький, как ты любишь, – дернул губами. – В следующий раз, если возникнут дела, смогу, наконец, тебя предупредить. Будем перед сном созваниваться. Как тебе идея?
Поперек горла встал горький ком, и я громко сглотнула, открывая крышку коробки. Новый телефон. Даже родители об этом не подумали, а он…
– Кто сказал тебе, что я люблю розовый? – хмыкнула, считая долгом сказать что-то поперек. Не привыкла, чтобы так баловали. Никто такого для меня не делал. Никогда.
– А корпус прошлого какого цвета был? – задумался, а затем протянул руку. – Ну если не хочешь…
– Руки, – прошипела незлобно и прижала смартфон к груди.
Брать такой дорогой подарок было боязно, но совесть не подняла свою голову. Неожиданно для старой Кристины, но ее давно нет. И никогда не будет. Этого я больше не хочу.
Насчет цвета старого корпуса он был прав, но говорить ему этого не стала. Судя по довольному выражению лица, он это знал и без моего подтверждения.
– Спасибо, – буркнула, рассматривая блестящий экран.
– Мой номер уже забит.
– Кто бы сомневался.
На мой бубнеж он лишь рассмеялся.
– А теперь давай отвезем тебя на массаж. После него и расскажешь мне, что такого случилось за последние дни, что ты такая хмурая. Будто в глотку мне вцепиться готова.
– Не хочу на массаж. Бесполезно это всё. Домой хочу, – с тоской протянула и опустила голову. Эйфория от подарка моментально угасла.
– В общих чертах я знаю, чего ты такая грустная, но хотелось бы конкретики.
– Сомневаюсь.
Даже с его извращенной фантазией ему не угадать, что
– Объявился твой биологический отец. Ты поэтому такая пришибленная?
– Откуда ты.. – подняла голову, нахмурилась.
– Дмитрий Ланковский – мой крестный, – пожал плечами, а я даже не удивилась этой новости. Не самое худшее, что слышала в застенках этой больницы. – Сегодня он к отцу приходил, жаловался, что Витя бухает, не просыхая. Ну и что дочь появилась. Мой не знает, что это ты, но я сложил два плюс два. Не дурак.
– Витя… – выдохнула.
Не знаю, почему, но именно сейчас я вспомнила его сообщение как раз перед аварией. Словно до этого на память поставили блок. После аварии мне было совсем не до него.
«Посмотри на это. Сопоставь даты, Крис. И спроси у своей матери, кто твой настоящий отец».
По коже прошли мурашки, а ладошки похолодели. Задрожала, обхватывая себя руками, и вдруг сопоставила все факты воедино.
– Он всё знал… – прошептала с горечью и бездумно осмотрелась по сторонам, не ощущая собственного тела. Наткнулась взглядом на обеспокоенного Дамира. – Это ведь он меня сбил, да? Вот почему… Он… Ненавидит меня?
Последнее произнесла с тяжелым сердцем. Голос дрожал и срывался, я не могла его никак контролировать.
– Тинь, – присел передо мной Загорский и обхватил своими ладонями мои руки, прижимая их к себе. – Витя не сбивал тебя специально, поверь. Я знаю. Видел… видео… А теперь глубоко вдохни и выдохни. Успокаивайся, девочка, тебе нельзя так волноваться.
Его глубокий голос подействовал, прекратив намечающуюся истерику. Последовала его совету и стала размеренно дышать. Учащенное сердцебиение стало замедлять свой ритм, возвращая мне признаки самообладания.
– Тинь? Я тебе что, Динь-Динь? Возомнил себя Питером Пэном?
– Шутишь? Уже хорошо. А ты у меня Тинь. Динь-динь это у нас, скорее, Динка, – постучал по виску, намекая на ее умственные способности.
Впервые за сегодня на моем лице наметилась слабая улыбка. Без иронии и ехидства, за которыми я обычно скрывала свою боль.
– А теперь поехали на процедуры. Если мы опоздаем или вовсе не явимся, чувствую, твоя медсестра с меня кожу живьем сдерет.
– Я же сказала, что не хочу.
Мнения своего не поменяла.
– Бунт, я так понимаю, – выдохнул, встал и оказался за моей спиной. – Хорошо, что я всегда был непослушным мальчиком.
Схватился за ручки коляски и покатил меня в коридор.
– Да как ты… Да хватит… Я же сказала…
– Я же гад и подонок. С какой стати мне бы не соответствовать этому, м? А теперь помолчи, женщина, и сиди молча, пока я везу тебя на процедуры.
– Я не женщина, – выпалила злобно, а затем осеклась, когда поняла, что только что ляпнула.