Босиком по стразам
Шрифт:
– Нет. Этого он не знает.
– Тогда о чем вы с ним столько времени болтали?! – возмутилась Кира.
– Если ты обратила внимание, говорил главным образом он. Я лишь слушал.
– Ты тоже говорил. И Лесе велел сказать старику несколько слов, да поласковее. Зачем?
Мигель понурился:
– Бедный старик, мне стало его жаль. Слова Леси, которую безумец принял за посланца небес, я перевел как дарованное ему прощение.
– И он тебе поверил?
– Посланцы небес не лгут, – строго произнес Мигель, который снова обрел прежнюю
И увидев опечаленные и разочарованные лица девушек – они ждали от этого визита большей результативности, Мигель воскликнул:
– Ну, что же, пусть с Хуаном ничего не вышло, обратимся за помощью к другим воспитанницам приюта.
Но в отличие от Мигеля, подруги энтузиазма не почувствовали. Они медленно побрели к машине. Джоан плелась в самом конце, она казалась еще более задумчивой, чем обычно. И сев в машину, она не стала выглядеть лучше. Однако, когда они отъехали от богадельни уже на приличное расстояние, Джоан внезапно произнесла:
– Странное совпадение, я вот тут все думаю, думаю…
– О чем?
– А знаете, ведь у Розалии тоже когда-то была дочь, и звали ее, как ни странно, Марта.
Подруги не успели сообразить, что она им сказала, как Мигель уже ударил по тормозам. Хорошо, что они в этот момент находились еще в отдалении от крупных магистралей. Иначе аварии было бы не миновать. Девушки ткнулись носами вперед, чудом их не расквасив, а сам Мигель закричал на всю улицу:
– У старухи Розалии была дочь? Что же ты молчала!
– Не знаю. Это было давно, я и забыла совсем о Марте. Тем более что сама лично я не была знакома с девушкой. Мне о ней рассказывали слуги в доме сеньора Альмы.
– Но она была? Именно была, а не есть?
– Да, – кивнула Джоан. – Не знаю, что с ней потом случилось, куда она исчезла. Но факт остается фактом. Ее тоже звали Мартой.
– И где ты с ней познакомилась?
– Я с ней никогда не была знакома. Я лишь слышала о ней там же, в доме сеньора Альмы. Розалия работала там всю свою жизнь, ее муж также работал на семью Альма. Конечно, Марта пошла по стопам родителей. Да и куда ей было деваться? Розалия воспитывала дочь в строгости. А та была, как мне рассказывали, очень тихой, кроткой и к тому же обожала свою мать. Она во всем стремилась ей угодить, хотя Розалия редко бывала довольна ею.
– У Розалии была дочь? – в полном недоумении повторил Мигель. – Как странно! Она живет в доме бабушки Бо-Бо на правах одинокой родственницы. Никто из пациентов, а многие из них живут у бабушки Бо-Бо неделями, а то и месяцами, и приезжают к ней не один раз, не упомянул о том, что у Розалии имеется где-то живая дочь.
– Возможно, дочь Розалии вышла замуж и уехала.
– Или она умерла. Скончалась в монастыре Марии Магдалины!
И, едва произнеся это, Мигель ударил по газам. Подругам он больше ничего не объяснял. Молча гнал машину, о чем-то сосредоточенно думая. Пришлось им самим проявить инициативу и спросить:
– Куда
– В отделение.
– А… А зачем?
– Наведем там справки, – сквозь зубы пробормотал Мигель, вцепившись в руль и не отрывая глаз от дороги. – Если выяснится, что у Розалии был повод, чтобы люто ненавидеть сеньора Альму, то считайте, что мы нашли его убийцу!
– Опомнись. Старой Розалии не под силу вскарабкаться по дереву на второй этаж! Она старая!
– Свидетели не видели лица поднимающейся по дереву женщины. А сил у Розалии еще всем на зависть!
– И все равно, она толстая и неуклюжая. Свидетели видели другую женщину – молодую, ловкую и спортивную.
– Значит, у нее был помощник или помощница. Только и всего!
Дальше все ехали молча. Каждый был погружен в свои мысли. К примеру, Кира с Лесей думали о том, как бы им не разбиться. Старый джип Мигеля, как они уже поняли, только с виду был развалиной. Под капотом скрывался мощный движок, прокачанный в отличной полицейской автомастерской.
А сам Мигель думал о том, можно ли вообще было доверять словам старого Хуана. Информатор из него был явно не самый надежный, но, увы, другого у сыщиков просто не было.
В полицейском отделении Мигель сразу же оставил девушек одних, а сам побежал рыться в базах данных. Отсутствовал он довольно долго. Оставленные без внимания женщины уже начали терять терпение, когда Мигель наконец вернулся.
– Я не нашел никаких упоминаний о дочери Розалии начиная с восьмидесятых годов прошлого века. До того полный порядок: школа, курсы домашней прислуги. Но после восьмидесятых годов – тишина! Женщина нигде не работала, не регистрировалась. У нее нет и не было прав, она за эти годы не получала ни пособий, ни зарплаты. Она ни разу не голосовала, даже кредитной карточки и той у нее не было и нет.
– Как такое могло быть?
– А я вам скажу, такое возможно только в одном случае, если эта женщина давно мертва!
– Но тебе не удалось найти свидетельства о ее смерти?
– Документов на сей счет нету. Но старый Хуан проговорился, что его вина еще и в том, что ночью, тайно, он закопал тело бедной Марты на монастырском кладбище, потом поставил крест, но вот написать имя ему запретили.
– Кто?
– Старая настоятельница.
– Тогда надо спросить у нее? Верней, не спросить, а допросить!
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что она мертва.
– Тоже пропала без вести?
– Нет, на сей раз все предельно просто и ясно. Ее свидетельство о смерти составлено по всем правилам.
– И как она умерла? От старости?
– В том-то и дело, что нет. Ее убили. Ее и еще одиннадцать монахинь, которые когда-то служили вместе с ней в монастыре Святой Марии Магдалины. После случившегося там скандала и гибели маленькой Мерседес они понесли наказание. А после отбытия его продолжили свою службу, но только в разных монастырях, разобщенные друг от друга.