Босс для Несмеяны
Шрифт:
Слушая меня, он зачем-то наклоняется еще ниже. Чувствую, как моего лица касается его теплое дыхание, и от этого ощущения вся шея покрывается мурашками. А затем и спина вплоть до самой поясницы.
Ох, да что ж за напасть такая несвоевременная?..
Проснись, Яна, проснись! Возьми себя в руки и перестань фантазировать обо всяком несбыточном… Он - твой суровый начальник. Он намного старше, прям намного, чуть ли не в отцы годится! И наверняка считает тебя зелёной соплюхой, у которой единственное достоинство - это здравый смысл и достойный самоконтроль…
И
– Идём, - роняет Короленко с какими-то незнакомыми хрипловатыми интонациями и берет меня за руку.
Снова покрываюсь проклятыми мурашками. Теперь уже от запястий до подмышек. И сердце, с ними заодно, пускается в пляс. Блин…
Меня охватывает тихое отчаяние от собственной слабости.
Ну уж нет, хватит тупить! Не думать, ни в коем случае не думать об этом. И не зацикливаться. Артур Георгиевич меня просто жалеет и хочет поддержать. Подстраховать на неровной дорожке, как я сама совсем недавно подстраховывала Сару. Вот и всё.
Так что кыш от меня куда подальше, коварные лишние мысли!
– А как же я?..
– жалобно подает голос стоящая неподалеку девочка.
– Ты обо мне забыл? Я тоже ушиблась. У меня ножка болит гораздо сильнее, Айтур! Давай Яна пойдет сама, а ты меня понесешь? Как в прошлом году, когда лодыжку на речке подвернула, помнишь?
Короленко останавливается. Но вместо того, чтобы выполнить просьбу девочки, зычно зовет:
– Рустам! Ты где там застрял?
– Вон он, уже поднимается, - отвечает кто-то. Только теперь я замечаю, что мы стоим в окружении нескольких человек.
– Но я не хочу идти с ним, зачем ты его зовешь?
– недовольно жалуется Сара, косясь на меня.
– Хочу с тобой!
– Он твой близкий родственник, - спокойно поясняет Короленко.
– А ты уже не ребенок, почти девушка. Будет неуместно, если я тебя понесу, когда ты не слишком сильно пострадала.
– Я пострадала! У меня нога болит! А твоя драгоценная Яночка прекрасно и сама ходить умеет! Пусть братик как раз ее под ручку и…
– Хватит.
Голос моего босса вдруг становится таким холодным и жестким, что от него даже меня пробирает озноб. Что уж говорить о девчонке, которая определенно не привыкла, чтобы он с ней так разговаривал. Но ведь и она сама, наверное, раньше так прямолинейно и опрометчиво своего кумира не провоцировала? Ведь повода для такой лютой ревности он скорее всего ей не давал…
Сара застывает с раскрытым ртом.
Пока девочка-подросток переваривает факт, что ее вдруг поставил на место тот, кого она буквально боготворит на свой подростковый лад, в ослепительном свете фонарей наконец появляется Рустам Агаев. Бросает на сестренку мимолетный взгляд, полный облегчения, и сосредотачивается на мне.
– Ну наконец-то, нашлись наши девчонки, - бесстыдно оскаливается он в широкой улыбке.
– Давайте скорее пойдем, вон как похолодало. Сара, наверное, как обычно повиснет на Артуре, а я с радостью… - он уверенно протягивает
Короленко жестким движением задвигает меня себе за спину, полностью скрыв от горящих глаз Агаева-младшего.
– Яна пойдет со мной. А ты позаботься о сестре. Она жалуется, что ей больно ходить.
Мы возвращаемся домой в каком-то напряженном молчании чего-то недосказанного. А уж активная мозговая деятельность внутренних тараканов чувствуется особенно сильно. Причем не только с моей стороны, но и со стороны Короленко. От него так вообще фонит непонятными сильными эмоциями, словно каким-то невидимым радиационным излучением.
Глава 25. Кризис со штанами
Когда фонарный луч выхватывает из ночного мрака домик приютившей меня бабки, мы почему-то проходим мимо. Рука босса крепко держит мою ладонь и не отпускает даже тогда, когда мы входим совсем в другой дом. Большой, двухэтажный и просторный.
Дом старейшины..?
Судя по всему, он самый. Потому что седой Давид Агаев молча встает навстречу и кивает моему боссу.
– Где аптечка?
– сдержанно спрашивает Короленко.
– В гостиной на шкафу, - отвечает старейшина, искоса глянув на мои исцарапанные руки в ссадинах и синяках от падения.
– Моя жена хорошо умеет обрабатывать раны…
– Я ими займусь, - отрезает Короленко.
Он уводит меня всё так же за руку в отдельное помещение на втором этаже. Внутри возле стены стоит его черный дорожный кейс, а на тумбочке заряжается ноутбук с темно-бордовым корпусом. Значит, это его комната…
Инициатива босса в щекотливом вопросе обработки ран так и держит меня в легком ступоре. Он что, серьезно собирается лично осматривать мои ноги?! Но… у меня же почти все самые отбитые места - интимные, можно сказать!..
Не-не-не, он это наверняка просто так сказал.
И всё же, испугавшись его слов, я решительно прячусь за спинку первого попавшегося кресла, как только Короленко подходит ко мне с аптечкой. Чисто на всякий случай, чтоб от греха подальше.
– Я сама справлюсь, Артур Георгиевич! Спасибо большое.
Но он, будто не слыша меня, обходит кресло со вполне очевидными намерениями. Онемев от изумленного неверия, я непроизвольно начинаю пятиться назад… и каким-то неведомым образом возвращаюсь по кругу в исходное место. Перед этим самым креслом.
– Сядь, - приказывает Короленко своим густым вибрирующим голосом.
Под его тяжелым взглядом возразить я не осмеливаюсь. Медленно опускаюсь на самый краешек мягкой кожаной обивки, как загипнотизированная. И снова вся в проклятых мурашках.
Он пристально осматривает мои исцарапанные руки и колени. Затем спокойным, абсолютно непринужденным движением усаживается на широкий подлокотник кресла.
– Я обработаю ссадины, не напрягайся, - жесткий вжик “молнии” на коробе-аптечке заставляет меня нервно вздрогнуть.
– Самой тебе будет неудобно.