Босс для Несмеяны
Шрифт:
Короленко медленно обходит меня по кругу, словно большой ленивый хищник, принюхивающийся к потенциальной добыче.
– Хорошо. Я тебя услышал, Яна. В таком случае с Рустамом у меня будет отдельный разговор, - он останавливается за моей спиной и зачем-то снова уточняет очевидное: - Так, значит, он тебе не нравится?
– Нет, конечно.
– А есть кто-то, кто тебе нравится?
– продолжает допрашивать сзади настойчивый низкий голос.
– Может быть, кто-то с работы?
Не видя лица своего босса, я нервничаю всё сильней и сильней. А от его провокационного вопроса
…о нет, только не это!.. Неужели он снова взялся за своё? Заподозрил-таки из-за треклятого братца в склонности к легкомысленным шашням и опять проверяет на предмет профпригодности?..
– Я не флиртую на работе и тем более не завожу с коллегами интрижки, - устало отвечаю ему через плечо. Затем с тайным облегчением вспоминаю о своем решении уволиться. Вот и отлично, хоть выскажусь напоследок. С чувством и прямолинейно, как я люблю.
– А вообще, знаете что, Артур Георгиевич?.. Это не ваше дело! Люди сплошь и рядом крутят служебные романы, влюбляются, женятся или расстаются. Просто улыбаются друг другу из симпатии, в конце концов. И я никогда не слышала о том, чтобы какой-нибудь начальник увольнял кого-то из-за чрезмерной улыбчивости, как вы!
Моя неожиданно проклюнувшаяся экспрессивность дает свои плоды моментально. Короленко довольно резко разворачивает меня к себе за плечи и впивается в лицо очень странным взглядом.
– Откуда ты взяла эту чушь?
Под давлением его сокрушающей близости я беспомощно отвечаю правду:
– В фитнес-клубе слышала. Девочки рассказали о причине увольнения моей предшественницы… что в-вы держите на работе только серьезных людей и категорически против флирта и общения не по делу… проверки иногда устраиваете…
На его лице начинают играть желваки. Смотрю на них, как завороженная, пока жесткие губы босса не произносят:
– И поэтому ты решила, что я интересуюсь твоей личной жизнью, чтобы проконтролировать дисциплину?
– Ну да, что-то вроде того, - вздыхаю я, уже четко ощущая всю глубину какого-то дикого недоразумения между нами. Иначе с чего бы Короленко начал так докапываться с этим вопросом?
– Ты ошибаешься, - угрюмо отрезает Короленко.
Я взираю на него снизу вверх, сконфуженная и озадаченная одновременно.
В мыслях какая-то каша-мала, а сердце от внезапно вспыхнувшей надежды так и рвется из груди. Радужные пузыри глупых девичьих мечтаний, которые всё это время я безжалостно давила на корню, вдруг начали плодиться с невероятной скоростью. И остановить это может только однозначно холодный и логичный ответ того, кто всю эту эмоциональную катастрофу спровоцировал.
Ну давайте же, Артур Георгиевич! Пожалейте мои нервы. Спустите уже девушку с небес на землю! И очки розовые разбить не забудьте, прям обязательно, чтоб с хрустом и вдребезги. Ведь я в любом случае должна от вас уйти, если хочу избежать катастрофы…
Увы, безмолвная мольба моего еле трезвого разума остается неуслышанной.
– Ты нравишься мне, Яна, - угрюмо говорит Короленко и повторяет медленно,
Глава 27. Ты мне нравишься-2
Я судорожно сглатываю и непроизвольно опускаю ресницы, не выдержав его пронзительного потемневшего взгляда. И сразу чувствую, как Короленко настойчиво поднимает мой подбородок мягким касанием пальцев.
– Посмотри на меня, - приказывает он, и я не могу не подчиниться властному напору его голоса.
– Твои глаза - самая красноречивое и живое, что есть в тебе. Ты никогда не говоришь то, чем живет и дышит твое сердце, но зато это делают они. Только я не всегда понимаю их язык. Таким уж толстокожим уродился. Поэтому… поговори со мной, Яна. Просто поговори. Не только глазами.
Его слова - такие непривычно ласковые, - словно опьяняют меня. Слушаю их завороженно и сама себе не верю.
Как такое могло произойти, что я вдруг понравилась ему - самому невозмутимому и твердокаменному мужчине, которого когда-либо встречала в своей жизни?
Поверить не могу. Это какая-то сладкая сказка! Жаль только, что с привкусом кошмара…
– Артур Георгиевич, - сдавленно шепчу я, утопая в его глубоких темных глазах и отчаянно пытаясь нащупать в себе здравый смысл.
– Артур Георгиевич, я...
– и нервно облизываю губы, дико боясь собственной откровенности.
Правда - всегда обоюдоострая вещь. Она ранит обе стороны... и не все способны после нее остаться теми же, что и прежде.
– Можно просто Артур, - поправляет Короленко и невесело замечает: - Не заставляй меня чувствовать себя древним замшелым дубом, запавшим на юную яблоньку. Между нами и так слишком большая разница в возрасте.
Впервые вижу, чтобы сверхсерьезный Артур Короленко пытался шутить. Даже подзависаю в очередном удивлении. Это так на него непохоже.
– Никогда не думала о вас, как о древнем дубе, - комментирую с нервным смешком.
Он внезапно наклоняется ниже, почти касаясь моих губ своими.
– Расскажи мне об этом. Подробней.
У меня от его близости сразу дыхание перехватывает.
– О… чём..?
– О том, что ты в действительности обо мне думаешь. Даю тебе слово, что если я для тебя лишь начальник, то больше не стану докучать тебе в будущем. Ответь мне сейчас. Только честно. Кто я в твоих глазах, Яна?
Короленко кажется таким спокойным и невозмутимым, задавая свой категорический вопрос. Но я не могу не заметить, как жестко пульсирует жилка на его виске. И глупое девичье сердце болезненно сжимается от тоски по настоящему мужчине, которого я вижу сейчас прямо перед собой.
И тогда, вопреки разуму, мои губы словно сами собой шепчут единственно верный ответ:
– Тот, кто мне тоже нравится…
Ловлю затуманенным зрением движение его дрогнувшего кадыка. В горле пересыхает, тоже хочется сглотнуть от безумного волнения, но я не осмеливаюсь. Кажется, весь мир сейчас вокруг нас замер. И если я шелохнусь… то этот железобетонный, пуленепробиваемый, всегда такой серьезный Артур Короленко передумает…