Босс для Золушки
Шрифт:
На последней фразе он буквально кричит.
Бедная Лека стоит ни жива, ни мертва. Понятно, что Горыныч просто срывает на ней злость и страх за собственную шкуру, вот и брызжет слюной.
Ответить на его риторический вопрос не смеет никто, кроме Людки. Впрочем, она у него на хорошем счету и вовсю этим пользуется.
— Что случилось, Олег Данилович? — спрашивает она с преувеличенным подобострастием.
Управляющий чуть остывает, но на волне раздражения отвечает всё так же желчно:
— Да вот, Людочка, у нас тут ЧП. Не уследили. Ребенок пропал
Глава 4. «Дворцовый» скандал
Пропал ребенок?..
Я невольно приоткрываю рот, чтобы спросить, не зовут ли случайно пропажу Костей, но тут же останавливаю себя. Если задать такой вопрос, то управляющий вполне резонно может поинтересоваться, откуда у меня эти сведения и выяснить, что на работу я опоздала. А это грозит денежным штрафом.
Вместо меня голос подаёт Людка:
— А откуда ребенок-то в такую рань? Детский зал же в девять открываем для клиентов.
— Это не клиент, это…
— Олег Данилович!
В помещение врывается помощник управляющего — вечно взъерошенный зам Славик. У него такое тщедушное телосложение, что создается впечатление неуверенного в себе подростка. В руках у него вибрирует мобильник.
— Вы в кабинете забыли! И вам звонят, — захлебываясь от волнения, сообщает он.
Олег Данилович раздражённо выхватывает у него свой телефон. Даже не взглянув на экран, рявкает:
— Слушаю! — и сразу же сбавляет тон на необыкновенно вежливый: — Э-э… да-да, Артём Александрович… я тут… Что? Нашли?..
Он машет на нас свободной рукой — его любимый знак, приказывающий всем убраться прочь и не отвлекать его от важного разговора.
Зам Славик шепчет:
— Девочки, идите пока в бар, скоро откроемся.
В баре-ресторане тихо. Там царит приятный полумрак из-за интерьера в густо-синих тонах и затемнённых окон. Он располагается на первом этаже комплекса, прямо возле парадного входа.
Обычно по утрам, да ещё и по понедельникам посетители почти не заглядывают, но у нас есть несколько постоянных завсегдатаев. Они заявляются каждое утро ровно к девяти и смотрят по видеоэкрану над барной стойкой запись какого-нибудь футбольного матча, прихлебывая любимый напиток. И примерно через часик-другой уходят.
После них до обеда становится тихо, а затем начинают подтягиваться другие любители подобного типа заведений. В отличие от основных пафосных залов «Дворца» в баре вполне себе приемлимые цены, и посетители с улицы захаживают сюда охотно. Так что к вечеру тут уже не протолкнуться.
Людка первым делом направляется, как обычно, к барной стойке, чтобы пофлиртовать с нашим вторым барменом Димой. А я иду проверять чистоту и пополнять содержимое бумажных салфетниц.
В небольшом помещении бара столов немного — всего пять, — но к моменту закрытия они вечно в грязи. И частенько с нижней стороны к ним кто-нибудь да прилепит ментоловую жвачку. Скорее всего женатики, которые надеются перебить запах выпивки изо рта перед тем, как отправиться домой.
Бросаю взгляд на часы. Уже девять.
Спустя несколько минут в бар заходит наш давний клиент
И я терпеть его не могу.
— О, Катенька, сделай мне кофейку, моя прелесть, — слащаво улыбается Вадим и кивает бармену: — Дим, включи последнюю игру спартачей.
Пока он устраивается за ближайшим столом, я уже успеваю сбегать за чашечкой кофе. Странно, обычно этот клиент предпочитает что-то покрепче для просмотра футбольного матча.
Ставлю чашку на стол и поворачиваюсь, чтобы уйти, но неприятно липкая ладонь хватает меня за запястье.
— Подожди, Катенька, ну куда ты все время убегаешь? Поболтай со мной немного, — Вадим многозначительно подмигивает. — Я ведь только ради тебя и хожу сюда по утрам, когда народу мало.
— Принести вам ещё что-нибудь? — дипломатично говорю я, игнорируя попытку втянуть меня во флирт.
— Ух, какая серьезная. Слушай, давай встретимся вечером после работы?
— Нет, спасибо, у меня дела. Если вам что-то понадобится еще, позовите.
Снова разворачиваюсь, чтобы уйти, и снова меня останавливают. Игривый блеск из глаз Вадима исчез, и теперь в них поблескивают злые точечки сузившихся зрачков.
— Катюш, хватит динамить, а? — тихо цедит он сквозь зубы. — Сколько тебе заплатить, чтобы ты перестала целку из себя строить?
Ну офигеть. «Чудесное» начало рабочего дня.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не высказать вслух всё, что думаю о нем и его предложении, но слишком сильна привычка к рабочей самодисциплине.
— Вот, — продолжает вполголоса Вадим и, к моему удивлению, достает из кармана бумажник. — Десять косарей тебя устроят?
Он извлекает несколько бумажных купюр и сует мне в руку. Я настолько поражена его наглым беспардонным поведением, что реагирую лишь секунду спустя. Бросаю деньги на стол, резко дёргаю рукой, чтобы освободиться от цепких пальцев…
И задеваю чашку, которую только что принесла.
Горячий кофе разливается по всему столу и длинной коричневой струйкой стекает с края прямо на брюки клиента. Тот вскакивает.
— Простите, — бормочу я, донельзя растроенная и растерянная, и торопливо хватаю салфетки. — Вот, надо вытереть…
Вадим отодвигает меня с грозным видом и громко произносит в сторону барной стойки:
— Дима! Ну-ка кликни управляющего!
Я закусываю губу. Вот попала так попала. Ну и козел же он!
Вадим внимательно смотрит на меня. Намекающе так. И, поскольку я продолжаю хранить молчание, говорит сам:
— Катенька, ты же понимаешь, что надо делать. Ты умная девочка. Твое начальство не обрадуется скандалу. Управляющий или менеджер, как он тут у вас называется..? Неважно. Я вашему ресторану такой отзыв негативный накатаю, что тебя полы драить отправят, а не клиентов обслуживать… Но если ты согласишься встретиться со мной этим вечером, то я ни слова про кофе не скажу. И чаевые оставлю, Катюш. Много чаевых…