Босс на блюдечке
Шрифт:
— Ты вчера так быстро ушла.
— Сильно устала.
— Надо было сказать. В доме полно свободных спален, можно было просто подняться наверх и отдохнуть, а утром мы бы вместе поехали на работу.
Если все так просто, какого же черта ты не предложил это Эмилии, крутится в моей голове, но вслух я отвечаю:
— Ну что ты, я не могу злоупотреблять гостеприимством твоей семьи.
— Твое присутствие в нашем доме никому не в тягость, скорее напротив, ты очень понравилась моим женщинам. К тому же, я хотел познакомить тебя с отцом, ведь вы с ним еще не виделись.
Сначала меня подкупает его обращение «моим
— Зачем?
— Ты мой личный ассистент, моя правая рука, мой помощник — называй это как хочешь. Личный ассистент моего отца, Артем Николаевич, практически член нашей семьи. Слушай, — Демьян хмурится, явно подбирая слова, затем заходит и закрывает за собой дверь, — мама рассказала мне про случай с платьем и передала мне твою позицию. Видишь ли, твое отношение к своей работе похвально, но я… то есть мы, я имею в виду всех Незваных… будем рады, если ты чуточку изменишь свою позицию и позволишь нам увидеть в тебе не только наемного сотрудника, но и личность: со своими интересами, увлечениями, планами. Стать ближе к нам.
— Но я не хочу, — я очень красочно представляю, как становлюсь ближе со Звягинцевым: вот мы разбираем с ним договор, а потом попиваем чаек и дружно сюсюкаем над его пучеглазыми любимицами — и меня передергивает от омерзения. — Мы должны разделять работу и личное, это основное правило эффективного взаимодействия.
Демьян делает глубокий вдох:
— Безусловно, это твое право и никто не заставляет тебя насильно с нами сближаться, но ведь можно просто попробовать, верно? Если общение с нашим семейством будет доставлять тебе дискомфорт, ты можешь дать мне знать об этом в любой момент, и мы прекратим тебе навязываться за пределами офиса, хорошо? К примеру, мама приглашает вас с Эмилией в воскресенье на ужин, обычный ужин, во время которого ты сможешь определиться, будешь ли ты и дальше гнуть свою линию, или станешь к нам чуть ближе.
Я, уже планировавшая отказаться от столь щедрого предложения, успеваю придержать язычок: мама Демьяна хочет поболтать с Эмилией? Это отличная возможность свести их поближе! Выдаю лучезарную улыбку:
— Мы с Эмилией с огромным удовольствием придем к вам на ужин.
— Отлично! Что ж, теперь за работу. Что там с парковкой?..
Левкой живет в историческом центре города. Сжимая в руках пакет со снедью из ближайшего продуктового, я приветливо улыбаюсь консьержу, называю номер квартиры, пересекаю вестибюль и поднимаюсь на лифте до седьмого этажа.
Дверь открыта, поэтому я тяну ее на себя, даже не утруждаясь стуком.
— Есть кто дома? — кричу на всякий случай на пороге: мало ли, вдруг в квартире грабители, я хоть успею выбежать, пока они на меня не напали.
— Я на кухне! — раздается из глубины знакомый голос, и я двигаюсь на звук.
Квартира выглядит… не ахти. Большая — да, просторная — да, с качественным ремонтом — да, хорошо обставленная — нет. Такое ощущение, будто какой-то ребенок, — и я даже знаю, кто — просто набрал самую дорогую мебель и беспорядочно распихал ее по комнатам по принципу «куда влезло, туда встало». Сразу на контрасте вспоминается стильный, продуманный до мелочей дизайн пентхауса шефа.
— У тебя что, денег на дизайнера
— У меня каждая копейка на счету, — огрызается Левкой, — чтобы нанимать всяких там дизайнеров.
— Если ты такой нищий, то какого черта поперся в Бельгию выкупать ресторан?
— Ресторан себя по крайней мере окупит, причем многократно, а это?.. И вообще, скажи спасибо, что есть хоть на чем сидеть, до недавнего времени у меня здесь даже стульев не было.
— На чем же ты тогда сидел?
— На заднице сидел, Бородина, на заднице!
Мы обмениваемся с Левкоем злобными взглядами, затем я принимаюсь ожесточенно мыть и нарезать овощи, а он возвращается к кастрюле с пельменями.
— Нищеброд чертов, — шиплю на него, когда он вываливает мне на тарелку слипшееся месиво, — скажи честно, что просто зажал деньги на обед в «Империале»!
— Либо ешь это, либо жуй свой сельдерей, — не остается он в долгу.
Когда обмен любезностями закончен, мы, наконец, приступаем к обеду.
— Итак, — говорит Левкой, когда наши тарелки пустеют и он сыто отваливается от стола, — как ты вообще оказать в команде Незваного?
Вкратце, не вдаваясь в подробности, я описываю, как вошла в штат компании.
— С этим все понятно, а что там с дочкой Буркова? У меня сложилось впечатление, что ты кудахчешь над ней как наседка над своим выводком.
Я раздраженно цыкаю.
— Меньше верь всяким впечатлениям. Я просто забочусь о ней… По просьбе Геннадия Евгеньевича.
— Ясно, я ошибся. Ты не клуша, кудахчущая над цыплятами. Ты дракон при принцессе.
— Думай что хочешь. Лучше скажи, как тебя вообще в бизнес понесло?
— Геннадий Евгеньевич увидел, как я торговал на базаре, разглядел во мне потенциал, свел с нужными людьми, дал денег на первую точку — и пошло-поехало. Мне повезло.
— И что он попросил взамен?
— Ничего. Не успел.
Я опускаю глаза. Видимо, Левкоя Геннадий Евгеньевич, как и многих других, приберег на потом, да только та автокатастрофа внесла свои коррективы.
— Ну и как тебе на побегушках у богача? — интересуется Левкой.
— Очень… достойно. У него огромная компания, куча филиалов по всему миру, в центре, где мы сидим, есть бесплатное кафе для сотрудников, а еще у меня ДМС. И руководитель из него замечательный, поверь, мне есть с чем сравнивать. Кстати, начальник его службы безопасности тебя терпеть не может. Говорит, ты большой спец по грязным трюкам.
Левкой безразлично жмет плечами.
— Незваный родился с серебряной ложкой во рту, — говорит он, — и вся эта, как ты говоришь, огромная компания досталась ему по наследству. Да, он приумножил доход, стоит отдать ему в этом должное, но… Это вполне закономерно: его готовили к роли наследника с детства: няньки, репетиторы, учеба бизнес-управлению за границей… Ему легко бахвалиться тем, что он не марает руки, потому что ему не приходилось голодать, торговать на морозе, давить конкурентов, выгрызать себе сотрудничество зубами — парень просто пришел на все готовенькое. Нетрудно носить белое пальто, когда дорожка перед тобой чиста. Что, скажешь, не так?