Босс на блюдечке

Луисаф Лина

— Ты неотразима, — произносит он.

— Спа… кхм, спасибо. Где все остальные? Твои родители, сестра?

— На втором этаже. Позволь, я тебя отведу.

— Хорошо.

Я хватаюсь за его локоть и мы чинно, то и дело останавливаясь, чтобы приветствовать гостей и обменяться с ними парой фраз, идем наверх. Мне делают комплименты, нам смотрят вслед. Я чувствую себя все большей и большей воровкой и меня гложет нестерпимое чувство вины.

— Дорогая! — восклицает Екатерина Валерьевна. — Ты чудесно выглядишь!

Ирина молча и одобрительно показывает большой палец. Я, наконец, беру себя в руки.

— Благодарю.

Вы тоже потрясающе выглядите, впрочем, как и всегда. Очень жаль, что Эмилия на дух не переносит такие сборища, потому что иначе здесь бы стояла она.

Демьян хмурится, его мама и сестра обмениваются взглядами, затем Екатерина Валерьевна берет меня под руки:

— Ничего не жаль, мы с Эмилией уже договорились встретиться на выходных, сегодняшний же вечер посвящен тебе, наслаждайся, дорогая.

Она подмигивает, и, не обращая внимания на мой озадаченный взгляд, целует меня в щеку.

— Через полчаса я произнесу речь, — говорит Демьян, — но до этого момента… Не будешь ли ты против выступить в качестве хозяйки сегодняшнего вечера и вместе со мной развлекать гостей?

54

Данная формулировка кажется мне странной, равно как и поведение окружающих. Я понимаю, что я запуталась, поэтому просто киваю.

Демьян улыбается, и мы идем к гостям. Мы действительно их развлекаем: обмениваемся ничего не значащими фразами, делаем комплименты, интересуемся делами, выражаем почтение. Я, испытывающая вначале неудобство, быстро приноравливаюсь: больше эти люди меня не увидят, поэтому даже если я сейчас и опозорюсь, то мне не придется краснеть при следующей встрече — там выполнять роль хозяйки вечера будет Эмилия.

В какой-то момент я понимаю, что начинаю даже наслаждаться: играет живая музыка, кругом снуют безукоризненно вежливые и предусмотрительные официанты, меня окружают красивые люди, но что самое главное — рядом со мной мужчина, на которого я могу положиться, мужчина, который мне нравится, мужчина, которого я…

— Через несколько минут всех попросят перейти в обеденный зал, — говорит мне Демьян, — найди родителей, вы сидите за одним столом. Я пойду готовиться к выступлению.

— Не торопись, — раздается сзади тяжелый голос.

Мы с Демьяном синхронно оборачиваемся и видим Адама. Я невольно хмурюсь: судя по его поведению в последние недели, мне казалось, что мы с Адамом храним вежливый нейтралитет. Неужели я ошибалась?

— Что случилось? — спрашивает Демьян. Мы все еще стоим рядом, моя рука до сих пор покоится на изгибе его локтя, и это не ускользает от внимания его двоюродного брата. Адам сужает глаза, затем переводит взгляд на Демьяна.

— Всплыло кое-что интересное. Твои родители и сестра уже ждут наверху, не хватает только вас двоих.

— Это не может подождать? Я выступлю, а потом…

— Нет, — твердо перебивает его Адам, — это дело больше не терпит отлагательств.

По моей спине пробегает холодок. Я освобождаю свою руку и чуть отстраняюсь от босса, он смотрит на мое отступление хмурым взглядом, но не делает попыток что-либо изменить.

— Хорошо, — кивает он, — давай разберемся с твоим делом как можно быстрее, а потом продолжим праздновать.

Он протягивает мне руку, явно намереваясь меня так сопроводить, но я уже понимаю, что это

конец — слишком много удовлетворения в глазах Адама, слишком много уверенности в его словах и манере держаться, — поэтому я делаю вид, что не замечаю движения Демьяна и с гордо поднятой головой иду наверх, туда, где в отдельном кабинете администрации собралось семейство Незваных.

— Адам, дорогой, что происходит? — встречает нас Екатерина Валерьевна. — Неужели это так серьезно, что не может подождать хотя бы полчаса? У Демьяна запланирована речь, и она очень важна.

— Именно поэтому я хотел сделать это до его речи, — охранник, зашедший в кабинет последним, поворачивается и закрывает за собой дверь.

— Сделать что? — интересуется Евгений Романович.

— Раскрыть вам всем глаза на одну личность, — Адам поднимает в воздух папку, которую до этого держал в руках, и демонстрирует ее окружающим. — Чтобы вы, наконец, поняли, какую змею пригрели на груди.

— Я не совсем…

— Бородина Ксения Васильевна, 1995 года рождения, родилась в г. Москва в семье архитектора и учительницы русского языка и литературы, закончила среднеобразовательную школу номер восемь с золотой медалью, во время учебы принимала участие во всевозможных соревнованиях, отстаивая честь своей школы, неоднократно занимала призовые места, в родной школе висит целая куча ее наград и дипломов. Поступила на бюджет в Московский Государственный Университет по специальности Экономика, где продемонстрировала отличные результаты, после окончания долгое время стажировалась за границей, затем вернулась в Россию, где приступила к работе в одном небезызвестном ИП, откуда перешла в «DN Holding». Идеальное прошлое, не к чему придраться.

Незваные переглядываются, не понимая, к чему он ведет, зато я уже знаю: он выяснил правду.

55

— Круто! — подает голос Ирина. — А что не так?

— А то, — отзывается Адам, — что все это ложь от начала и до конца.

Он открывает папку и вытаскивает оттуда какие-то бумаги.

— Ксения Васильевна тщательно поработала над своим прошлым, есть куча наград, грамот с ее именем, даже диплом, вот только все это подделка. Я съездил по указанным местам: дом, где она выросла, был признан аварийным и снесен несколько лет назад, родители почили, соседи благополучно разъехались, а те, кого я сумел-таки найти, так и не смогли вспомнить девочку Ксению Бородину, что жила с ними на одной лестничной площадке. Можно было бы списать этот факт на давность событий, но вот незадача — бывшие однокурсники ее тоже не помнят. Ни один. И даже коллеги из Чехии, где Бородина якобы проходила практику, а затем и работала, при виде ее фото лишь округляют глаза.

На меня накатывает усталость. Когда-нибудь это должно было случиться — так почему не сейчас?

— К чему ты ведешь? — резко бросает Демьян.

— К тому, что эта дамочка — не та, за кого себя выдает.

— Следи за своим языком.

— Ты и сейчас будешь ее защищать?

— Я запретил тебе копаться в ее прошлом.

— Я — начальник твоей службы безопасности, и я знаю, что делаю. Моя задача — следить, чтобы в твоем окружении не появилось людей, подобных ей: насквозь лживых, двуличных, лицемерных вертихвосток!