Босс, покажите торс!
Шрифт:
С новой работой все изменилось – рабочий день закончился, и все, свободна, занимайся, чем хочешь. Именно об этом я много лет мечтала – хотя бы по вечерам и выходным оставаться одной и заниматься ничем. И вот оно наступило, долгожданное счастье, чтоб ему!
Можно, конечно, к Мирке поехать в гости. С ее сыном Данькой пообщаться, с Янисом позубоскалить да мачеху его, дурную бабу, подразнить. Но…
У них там воссоединение семьи недавно случилось, считай медовый месяц. На фига я им в гостях часто
Поэтому я и приехала в офис. Официально – чтобы занести подписанный договор в компьютерную базу учета, а на самом деле, чтобы хоть кусочек вечера чем-то занять.
В офисе по пятнично-вечернему пусто. Верхний свет на всем этаже притушен. Кругом тихо, слышно только мои шаги, да где-то далеко завывает пылесос уборщицы.
Исчез неумолчный гул человеческих голосов. Не слышно стрекота принтеров, печатающих договоры и прочие сверхважные бумажки. Не звонят без перерыва телефоны, не бегают взмыленные менеджеры. Непривычно молчит колл-центр.
Офисный ад ушел на выходные.
Я уже вижу цель – свой стол с компьютером – когда натыкаюсь на препятствие в виде схватившей меня за плечо руки.
За спиной вырастает тень и над ухом рявкают:
– Ты где шляешься так поздно, Вересаева?!
Эй, нельзя вот так подкрадываться к не ожидающей подвоха девушке!
Практически на автомате я ловлю чужую руку за запястье, выворачиваю и одновременно бью нападающего затылком в лицо. Раздается негромкий хруст и громкие маты.
Уже поняв, кто попал мне под руку, разворачиваюсь и ору:
– Бля! Ты меня до инфаркта доведешь! – хватаюсь за сердце, готовое выпрыгнуть из груди, и смотрю на скривившегося от боли Диму.
– Вересаева, бандитка ты эдакая! Ты что творишь?! – цедит он с ненавистью, держась за лицо. Из-под его руки стекает темная капля, плюхается на грудь, на белоснежную рубашку, и расползается по ней кривым алым пятном.
Вот это я знатно его приложила!
– Дим, я не хотела, честное слово! – во мне мгновенно просыпается совесть и медсестра. Кидаюсь к нему. – Ну-ка, давай я посмотрю…
– Отстань, монстр. Добить меня хочешь? – рыкает он и пытается отстраниться. Ну да, размечтался! От меня не уйдешь!
– Давай, давай… – подталкиваю его к ближайшему столу и заставляю сесть прямо на столешницу.
Плюхаю рядом сумку и начинаю в ней копаться. Достаю большую косметичку со средствами первой помощи – всегда с собой таскаю, мало ли когда пригодится. Вот сейчас, например, когда я боссу фэйс начистила…
– Так, давай, смотреть будем, – я отодвигаю Димину руку от лица, уже знатно перемазанного кровью.
Он почти не сопротивляется, только смотрит на меня бешеными глазами. Ну ничего, милый, будет тебе наука. Говорю же, нельзя к девушкам моей комплекции
15
Дмитрий Ланской
Больно так, что глаза на лоб лезут. Держусь за морду, чувствуя, как по подбородку течет кровь. Рычу на белобрысую ведьму – на самом деле, хочется ее убить, медленно и с оттягом. Даже ее неожиданные извинения не успокаивают.
Пытаюсь отстраниться, но эта зараза разве уступит? Ни хрена. Подпихивает меня к ближайшему столу и заставляет сесть. Начинает копаться в своей огромной, похожей на солдатский мешок сумке и достает сумку поменьше. Открывает, вынимает какие-то медицинские упаковки.
Я все это время сижу и не свожу с нее глаз…
– Так, давай смотреть будем, – произносит деловито. Отодвигает мою руку от носа, обнимает скулы прохладными пальцами и внимательно изучает мое лицо. Прерывисто дышит, словно волнуется. Из уродливого пучка на макушке выбивается тонкая светлая прядь и мажет кончиком меня по лицу.
И тут у меня, блядь, встает. С такой силой, что я сначала замираю, а потом начинаю рычать и уворачиваться от трогающих меня рук.
Становится только хуже: эта Амаля просто вклинивается между моих ног, кладет одну ладонь на затылок, второй давит на плечо и фиксирует, не давая вырваться.
– Тише, тише, – шепчет успокаивающе. – Знаю, что больно. Потерпи немного.
Да какое потерпи – от ее близости и легкого дыхания на моей щеке еще больше ведет. Даже про боль в разбитой роже забываю.
Дергаю головой, вырываясь из ее рук, и рявкаю:
– Отвали, горгона! От тебя одни проблемы. Проваливай, сам разберусь!
Специально грублю в надежде, что обидится и правда оставит меня в покое. Тогда я спущусь к машине, сяду за руль и потихоньку поеду в травму смотреть, что там у меня с мордой. Заодно стояк нежданный по дороге спадет.
Я так думаю. Но это же Вересаева, с ней все планы летят к херам собачьим.
На мою грубость она только закусывает нижнюю губу и быстро-быстро хлопает белобрысыми ресницами.
Потом как ни в чем не бывало снова ловит ладонями мое лицо. Начинает рассматривать, осторожно поворачивая его влево-вправо, и я уже не сопротивляюсь. Почему-то больше не хочу.
– Сейчас остановим кровь, смоем то, что натекло и посмотрим получше, – произносит Амаля ровным тоном. Лезет в свою гигантскую косметичку, достает какой-то спрей и ловко, не давая очухаться, пшикает мне в ноздри и на губу.
Я опять рычу, потому что щиплет эта хрень жутко. Руки сами тянутся к лицу, но бандитка перехватывает мои запястья и держит. При этом еще глубже вклинивается между моих ног.