Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем
Шрифт:
– А-а-а, - как электро шоком по мозгу прошелся стон наслаждения, воспроизведенный тонким и звонким голоском Наташи.
Вернулся в реальность. А уже все так сложно, что сложнее не придумаешь. Я прижал Наталью к стене и страстно целовал ее. Она обвила мою талию своими длинными ногами и выгибалась в моих руках. Ее юбка была задрана до талии. Мои пальцы вовсю орудовали там, где быть не имели права, и это все в незакрытой приемной.
Остановился. Вынул пальцы. Поставил Наташу на пол. Ее немного штормило, ноги девушки держали ее слабо, поэтому слегка придерживал ее, чтобы она могла стоять нормально. В ее глазах читалось недоумение и неудовлетворенная
– Вот такие ассоциации и желания порождает ваш внешний вид. А у нас тут серьезная, солидная организация, а не бордель, - произнес я, но сам не верил, что говорю это.
Глаза Наташи гасли прямо под моим взглядом, в них было столько боли, столько непонимания и тоски. Что самому от себя стало тошно.
– Если вы не хотите, чтобы к вам так относились, то приведите себя в порядок. И ходите на работу, как работник на работу, а не дорогая проститутка на охоту, - меня несло, я это понимал, но ситуация стала критичной, мне нужно было прежде всего для себя отрезать все пути.
Чтобы даже надежды не осталось на то, чтобы подобное повторилось. Вместе с Наташей гас и я. Счастье, некогда разжигающее внутри меня свет, испарилось, и уже внутри рыдал огонь боли. Я чувствовал сам всю боль Наташи, будто между нами была незримая связь, и от этого мне хотелось выть. Стонать, как раненый зверь.
– Извините, - окликнул нас ненавистный мне теперь Роман, - Наташа? Наташ, - окликал он девушку, что как статуя стояла у меня в приемной.
Она была подавлена, казалось еще чуть-чуть и сломается. Я готов был рвать на себе волосы. Кровь закипала и сворачивалась у меня под кожей. И тут к ней подошел ее начальник, приобнял за талию, и она уперлась лбом в его плечо. Постояла так.
– А ты говоришь, что он мне не соперник! – очень тихо, почти на ухо Наташе, произнес Роман Сергеевич, но я все слышал.
– Нет, Роман Сергеевич, вы вне конкуренции, вы самый лучший, самый любимый начальник, - прохрипела она ему в плечо, потом резко выпрямилась, поправила одежду, вздернула подбородок, и будто натянутая до предела струна, не оборачиваясь на меня, вышла из приемной.
Ее начальник посмотрел на меня как на идиота. Мотнул головой молча, как бы подтверждая или отгоняя собственные мысли, и тоже вышел из проч. А у меня перед глазами все еще стояла Наталья Антоновна Блеск, которая секунды назад гасла. Огонь нас охватил и он же погасил. Осталась зола.
Вспомнилась сказка про стойкого оловянного солдатика. Где горничная, выгребая золу из печки, нашла блестку, которая уже не сверкала, и маленький кусочек олова в форме сердечка. Но только у меня сердца нет. У нас другая сказка. И чем раньше она закончится, тем больше вероятности для Наташи, что будет счастливый конец.
Грудь жгло.
– Пустота болеть не может, поэтому просто жжет, свет от ее блеска жжет мою пустую темень, - усмехнулся сам про себя.
Зашел в кабинет. Но покоя в нем мне не было. То, что еще секунду назад просто жгло, стало рвать меня изнутри, стало ломать мои ребра, крутить руки. Разгромил свой кабинет. Но и этого было мало! Заорал.
– Надо было с утра вести собаку к ветеринару. День говно с самой ночи, что было еще от него ждать? – сам себе сказал, оглядываясь в разгромленном кабинете.
Написал Илоне, чтобы к завтрашнему дню кабинет был в порядке. И поехал за Степаном и собакой.
Глава 10
Наталья
Еле добежала до своего кабинета. Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось в груди словно птица. «Что это было? Что это было? » - вертелось в голове. Меня сначала вознесли к небесам, а потом искупали в говне. Немыслимо.
– Я отвечала! – прошептала удивленно я, прикасаясь к губам и шее, которые еще пылали от недавних горячих, страстных поцелуев главного босса.
Оттолкнулась от двери и прошла вглубь кабинета. Встала около окна. «Надо восстановиться! » - как мантру повторяла сама себе в голове. Но как это сделать – было неясно.
– Надо искать себе постоянного мужика для здоровья, - сказала сама себе, будучи уверенной, что меня никто не слышит, дверь-то я закрыла.
– Могу предложить свою кандидатуру. Но… - как гром среди ясного неба, хотя какого ясного, небо только что рухнуло на меня, и продолжало давить, раздался голос Романа.
Обернулась, ища мужчину в кабинете.
– Ты мне говорила, что на работе ничего личного. Что работа - это работа, постель – это постель, что территориально они находятся в разных местах, и так должно оставаться, - повторял мои слова начальник, которые я когда-то ему сказала, - но судя по твоим зацелованными губам и шальному взгляду, твоя теория с треском провалилась. Но выбор не поддерживаю. Нет, ты не подумай, что я ревную, хотя неприятный осадочек все же есть, просто это же Чудовище! Ты такая нежная, ранимая, как цветочек, нет, как искорка, которую зажми в ладони и она погаснет. А он? Он варвар, деспот! Но видимо, сердцу не прикажешь. Хотя все равно не понимаю, чем тебе я не угодил? Моложе, активнее, позитивнее, и главное без «прицепа»! Ты такая молодая, красивая, зачем тебе эти сложности? – не замолкал посетитель, не встречая от меня никакого сопротивления.
– Ром, - наплевала на субординацию, за которую так усиленно держалась все эти годы, - хватит, а? – голос на последнем слове совсем сел, я решила последовать его примеру и плюхнулась в свое кресло.
– Ты не подумай, ни злорадствую, ни отговариваю, просто предупреждаю. Ты же мне не чужой человек. Как бы ты ко мне не относилась, я отношусь к тебе хорошо. Даже можно сказать, по-дружески.
Посмотрела на улыбающегося мужчину, и было что-то в нем теплое, доброе, искреннее, улыбнулась сама в ответ.
– Вот так-то лучше, а то, что это за Блеск с потухшими глазами! ? – подмигнул мне он.
– Сходишь со мной в бар? – сама не знаю зачем, но предложила мужчине то, что ни в коем случае не надо было предлагать.
Мужчина усмехнулся.
– Наташ, ты не в том состоянии, чтобы ходить с мужчиной. Ты можешь наломать дров, а я не сдержусь. Ты искушение, которому хочется поддаться. Я Чудовище понимаю. Но на его месте по-другому бы с тобой поступил.
Слезы катились уже по щекам, неконтролируемым потоком. Перед глазами стоял Иван Андреевич, в ушах звучал его голос, и слова эхом летали в голове: «Я для него просто женщина легкого поведения. Просто женщина – мотылек». Рома ушел, а я осталась со своими мыслями и болью одна. Как всегда, как уже было когда-то. Но я была уверена, что больше на эти грабли не наступлю. Что я теперь стрелянный воробей. Но все оказалось иначе. Я влюбилась в босса. И как могла сделать только я – в самого неподходящего босса из всех неподходящих.