Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем
Шрифт:
– Спасибо, Степан, ты очень чуток. Я хорошо, — похлопала его по руке, и встала.
Этот простой, и такой человечный жест, заставил шевельнуться что-то у меня в груди. Как давно никто не спрашивал у меня с таким участием и простотой, как мои дела? Как давно кому-то было это интересно? Мысли улетели в родной город. И там бы и остались, если бы не визжащие вокруг дети. Пришлось в быстром темпе возвращаться и включаться в процесс дрессуры Шарика.
– Эмма, смотри, он сидит! – задыхаясь от радости, кричал Стёпка. Когда после почти получасового занятия с собакой, Шарик хоть что-то
Мне было так радостно. Будто это я ощущала эмоции, переполнявшие мальчика.
– Наташа! Сидит, — продолжал ликовать он.
– Отдай ему кусочек и дай побегать. Пусть отдохнет. Он очень умный, но все же щенок. Он не может долго слушаться и учиться. Так что, на наших занятиях больше учишься ты, а не он. Ты запомнил, что мы делали с тобой? – спросила строго юного дрессировщика.
Степан мотнул головой в утвердительном жесте, а потом стал перечислять:
– Мы учились ходить рядом. Чтобы Шарик не убегал, а шел около меня. Потом я следил за его повадками и старался предугадать, что он будет делать, чтобы не дать ему съесть что-то. Мы учились стоять по команде и сидеть.
– Да, — подтвердила я, — теперь, твоя задача закреплять это. Надо заниматься понемногу, но часто. Чтобы это входило в привычку и у тебя и у него. А еще смотри за Эммой. Учи обращаться с собакой.
– Да, — перебил меня мальчик, — я все понял. А ты что, завтра не придешь? – грустно спросил он.
– Почему? Приду. Но мы будем делать пока то же самое, пока Шарик не поймет. И ты не усвоишь. А послезавтра, я не приду, — почему-то заранее, накрутив себя встречей с психологом, которая еще не состоялась, предупредила ребенка.
Тут же и Эмма и Стёпа погрустнели. Даже Шарик перестал кружить вокруг нас и сел, всматриваясь в лица детей.
– Эй, что за паническое настроение? Мы еще сегодня не расстались! И завтра будем тренироваться, — решила переключить внимание.
Но уже момент был испорчен.
Следующий день мы так же провели в тренировках. Шарик быстро схватывал. Но, как и многие щенки ленился, пытался показать характер. А еще просто хотел порезвиться и поиграть. Самое сложное было для него – идти рядом со Стёпой. Он все время старался вырваться вперед. Путался у ребенка под ногами. Отвлекался на Эмму, которая тоже шалила. И ее приходилось занимать каждый раз чем-то, чтобы она не мешала Степану осваивать тяжелую работу дрессировщика собак.
– Эмма! – закричал к концу занятий брат, — Хватит отвлекать Шарика.
– Не раздражайся, — спокойно поправила его, — собаки чувствуют все. И чем ты спокойнее будешь, тем он будет послушнее. Ведь если ты переживаешь, значит что-то не так. Поэтому не кричи на Эмму. И она устала и собака. Да и тебе не просто. Так что объявляю конец занятия.
Мальчик горько вздохнул. И понуро повесил голову.
– Что случилось? – обняла его за плечи и повела к лавочке.
– Ты теперь пойдешь домой? – с опаской спросил он.
– А у тебя есть другие предложения? – почему-то стало жалко мальчика, да и Эмма прекратила скакать и уставилась на меня в ожидании.
Стёпка пожал плечами и стал еще грустнее.
– Раз у тебя нет, — будничным тоном заговорила я, и увидела, как тонкие
Тут же маленькое тело отреагировало на слова. Плечи расправились, осанка выправилась, голова взметнулась ввысь, и только глаза недоверчиво смотрели на меня, как бы переспрашивая: «Правильно ли я понял? ». Эмма тем временем просто радовалась, хлопая в ладошки и уворачиваясь от Шарика, который прыгал рядом.
– Тогда пошли? – протянула руку Эмме.
Девочка так же быстро отреагировала и дала мне ладошку в ответ. Небольшие, чуть пухлые пальчики крепко сжимали мои, и было что-то в этом щемящее. Но я не одернула руки. Наоборот, плотнее сжала руку, чтобы согреть замёрзшую ладошку. И только сейчас до меня дошло, что малышка без варежек, и та, кто должен был за этим проследить, вообще не появлялась, вот уже второй день.
– А где ваша няня? – с удивлением спросила у детей.
– В машине! – твердо ответил Степа.
– Как?
– закричала от удивления.
– Вчера она сидела на лавочке и очень замерзла, а сегодня решила не выходить из машины, — спокойно ответил мальчик.
Я оглянулась, пытаясь найти эту странную девушку, у которой, видимо, нет мозга, но в запасе много жизней, чтобы исправить все ошибки или просто перезапуститься, если что-то пойдет не так. По-другому объяснить такую халатность я не могла. Как можно было отправить в парк двоих маленьких детей и собаку одних? От этого вопроса у меня кровь застыла в жилах, и волоски на коже зашевелились. Сразу стали проектироваться картины самых ужасных новостных сводок. И вообще фантазия разбушевалась.
– Не надо так переживать! – взял меня за другую руку мальчик, — пойдем. Она нам сейчас зачем? Ты же с нами! – уверено проговорил он.
– Степа! – присела на корточки, чтобы хорошо видеть глаза ребенка, — А если я серийный маньяк? Может я торговка детьми! Да мало ли кем я могу оказаться! Ты не знаешь, кто я. Ты даже фамилии не знаешь моей!
– Ты наша Наташа! – трепетно и гордо сказал ребенок и с доверием посмотрел на меня. А потом обнял за шею.
Чуть не свалилась вместе с ним на влажную и холодную землю. Потому что ноги от эмоций размякли. А когда и Эмма последовала примеру брата, то мне стоило просто титанических усилий не разрыдаться в объятьях чужих детей.
– Ты не можешь быть плохим человеком! – посмотрел на меня ребенок, стирая одинокую слезу, которая предательски выкатилась, — Плохой человек, разве пойдет по канату за шариком? Разве станет поить бездомного пса молоком, расталкивая недовольных покупателей? Никогда! Да, и что ты от нас поимела, кроме вероятной простуды от ноябрьского ветра? Ничего.
Я смотрела в очередной раз с большим удивлением и уважением на рассудительного не по годам мальчика. И думала, что если бы я так разбиралась в людях. То, может, не сделала столько ошибок в своей жизни! Но это, наверное, дар! Который дается при рождении. Иначе как объяснить тот факт, что семилетний ребенок разбирается в людях, а я нет?