Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем
Шрифт:
Я замялся, и не знал что ответить. Но идти к Наташе домой без приглашения не хотелось. Мой дом – моя крепость. Я в свою ее привел. А вот она в свою, не звала.
– На корпоративе…! – вдруг сам своим мыслям обрадовался начальник отдела.
– Ты думаешь, она придет? – с тоской и надеждой поинтересовался у Романа.
Он только пожал плечами, что-то обдумывая.
– Кто ж ее знает? – замолчал после сказанного мужчина, — Вот! Она как раз и знает! Сейчас.
Друг листал что-то в своем телефоне. А потом прислонил
На том конце не хотели явно отвечать. Потому что держал он долго трубку молча. И когда ожидание стало давящим, сбросил вызов. Потом стал быстро что-то набирать.
– Спросил, подождем! О! Уже ответила! Ну-у-у-у, - протянул он, — Для тебя не утешительно, хотя и ожидаемо – она не придет на праздник. Будем искать другие пути. Просто тебе с ней не будет! Ну, так и ей не подарок на Рождество достался! Так что, думаю, вы еще попьете кровь у друг друга.
Наталья
У психолога я была вовремя. Ждала встречи с ней, как спасительного лучика в темном царстве. И если в прошлый раз я сомневалась, что она сможет помочь, то сейчас я отчетливо понимала, что помощь мне необходима, а помогать-то и не кому, кроме нее.
– Доброе утро, Наталья, — ласково произнесла женщина, когда я появилась у нее на пороге кабинета.
– Доброе утро, — понуро ответила я.
– Какое-то оно не доброе! – улыбнулась по-доброму Марьям.
– Какое есть! – буркнула я и выбрала кресло, которое стояло чуть ближе, чем то, что я выбрала в прошлый раз.
Женщина что-то отметила про себя и еще шире улыбнулась. Достала свой блокнот, взяла ручку и выжидательно посмотрела на меня, молча наблюдая, как я пытаюсь угнездиться на новом месте. Я садилась то так, то эдак. Крутилась. Закидывала ногу на ногу, ставила рядом. Потом опять повторяла манипуляции. А психолог продолжала смотреть и ждать.
– Может, приступим? – наконец окликнула меня хозяйка кабинета, — начнем разбирать тревожащие моменты и, возможно, найдем удобную позу…
Я только вздохнула. Потом мы долго разбирали тот случай в парке. Почему-то он произвел на меня неизгладимое впечатление.
– Наталья, а у вас было детство? – вдруг спросила меня Марьям.
Я напряглась. И не смогла сразу ответить. В голове сначала образовался вакуум. И меня начало туда затягивать. Как в черную дыру. Появилась тревога, перерастающая в панику. Это было неожиданно, страшно и даже больно. На лбу выступила испарина. Я сильно напряглась. Женщина просто молчала и ждала ответа. Стала хватать воздух, как рыба, выброшенная на лед.
– До гибели родителей, — начала я, и как будто из небытия стали всплывать моменты, которые никогда не всплывали в моей памяти, но они точно происходили. Они были. И были радостными.
Когда-то, очень давно, меня безумно любили. У меня были люди, которые радовались моим достижениям и переживали вместе со мной все разочарования. Я вспоминала, как красочный фильм моменты
– Вы были очень счастливы до того, как ваши родители погибли, — констатировала очевидное психолог.
– Да, — хриплым голосом подтвердила я.
– А дальше? В каком возрасте их не стало? – спросила очень мягко, осторожно она.
– В семь, я должна была пойти в первый класс. Мы много об этом говорили. Все лето готовились. Купили ранец, — голос сорвался, я подавилась слезами, но постаралась продолжить, — Я обсуждала с бабушкой прическу. Мы думали как лучше: два банта или один. Родители уехали по своим делам и оставили меня с ней. Больше они не вернулись. Я так и осталась с бабушкой.
– Как вы это пережили?
Пожала плечами. Тогда я особо не понимала, что произошло. Бабушка бес конца плакала. Мамы и папы не было. И в первый класс я пошла без них. И не в обычную школу, а интернат. Бабушка постоянно лежала в больницах. Она не могла это пережить сама. И помочь пережить мне утрату не пыталась. Я вспомнила тот ужас, который испытала, когда первый раз перешагнула порог учебного заведения, где должна была остаться. И страх за бабушку. Что она может тоже уйти навсегда. И меня от сюда будет некому забрать. Каждую пятницу я боялась, когда зачитывали список тех, кто останется в интернате на выходные. Я боялась услышать свою фамилию. И еще больше я боялась, когда приходили посторонние люди. Потому что после их прихода дети переезжали в детский дом. Наши ряды периодически редели. И я боялась этого. Мне было страшно, что придет и мой черед.
– Вы это не пережили! – опять констатировала женщина, про которую я забыла, пока прибывала в своих воспоминаниях, — Наталья, вы помните что-то хорошее, что произошло с вами, после гибели ваших родных?
– Да! – тут же уверенно ответила я, — Пришел Гаврилыч, - от воспоминаний о тренере мне стало не по себе. Стыдно, больно.
– И? – попыталась направить меня в сторону рассказа об этом человеке Марьям.
– И забрал меня из интерната. Номинально я числилась там. Но фактически поселилась в цирке.
В памяти всплыл тот день, когда первый раз пришла с Гаврилычем в цирк. Тот восторг, что охватил меня, я не забуду никогда. Это было сказочно. Будто я переместилась в другую реальность. Он держал меня крепко за руку. Моя еще маленькая, слегка дрожащая рука, утопала в теплой, слегка мозолистой ладони немолодого мужчины. К которому с уважением относились все люди, которые встречались нам по пути. Это была поистине судьбоносная встреча и судьбоносный день.
– Вам нравилось там? – попыталась сфокусировать моё внимание на положительных эмоциях Марьям.