Боулинг-79
Шрифт:
Но какой бы тогда стала ее жизнь: сплошной борьбой за кусок хлеба!..
А, впрочем, история не знает сослагательного наклонения. Что случилось – то случилось. И что теперь жалеть о нереализованных возможностях…
А у Валерки тогда, зимой восьмидесятого, на фоне грандиозных сценических и впечатляющих любовных побед начались проблемы на другом фронте. Учебу он забросил капитально, и даже для его светлой головы отставание стало угрожающим. Раньше он еще вытягивал самого себя за счет былых, школьных знаний. Но теперь начались предметы, которые в школе даже краешком
А летняя сессия восьмидесятого года для столичных студентов прошла раньше обычного срока – в мае. Приближалась Олимпиада, и всех иногородних студиозов собирались отправить из Белокаменной куда подальше. В общежития на их места планировали селить тех гостей спортивного форума, что попроще, а также иногородних оперотрядовцев и милиционеров.
Москву драили, мыли, мели и строили. В метро начали объявлять остановки на двух языках: «Некст стоп из Льермонтовская!..» Стал популярен анекдот: «Какие основные этапы развития СССР? – Предолимпийский, олимпийский и… восстановление разрушенного хозяйства». Показуха не отменялась даже из-за того, что основные соперники – спортсмены из США, Великобритании, ФРГ, Италии и других стран НАТО бойкотировали Игры в связи с отправкой советского ограниченного контингента в Афганистан.
Москва олимпийская в то лето оказалась закрыта для Валерки и товарищей. Их отправляли на смотры и гастроли. Сначала – Вильнюс, потом города Литвы, затем – перелет в город нашенский Владивосток, потом – БАМ и, наконец, как финал-апофеоз, Новороссийск – Малая земля, священная земля. Агитбригада прочно попала в пропагандистскую обойму. Стала одной из скважин, из которых шла патриотическая промывка мозгов советского населения…
Пару лет назад
Валерка правильно ответил на вопрос о Колумбе-а потом еще на два, ценой последовательно шестьдесят четыре и сто двадцать восемь тысяч.
Главная режиссерша глянула на секундомер. Пробормотала:
– Уже тридцать три минуты. Надолго у нас этот Валерий задержался.
Молодая редакторша стала возражать, опять оглянувшись на Лилю (вообразила, небось, что он и вправду ее любовник):
– Но ведь он хорош, Нинель Дмитриевна!
– Хорош не хорош, а бабок он уже достаточно срубил… – проворчала режиссерша. И из политеса обратилась к Лиле:
– Валим его?
Генеральный продюсер кивнула. И в самом деле, рискованно целую передачу строить на одном игроке, как бы ярок он ни казался.
Их шоу, как и все развлекательное телевидение, – это шоу фриков, парад чудиков. А Валерка, как ни умен и обаятелен он был, – все-таки чересчур нормален для ТВ.
И режиссерша щелкнула в компьютере мышкой на красное поле.
Теперь
Хватит. Поиграл – и будет. Дай другим поиграть.
На площадке Мальков стал интриговать зрителей и игрока.
– Вы, Валерий, и впрямь находитесь в трех шагах от миллиона! И следующий вопрос стоит уже двести пятьдесят тысяч рублей! Вы готовы продолжать игру?
– Да, я готов, – отвечал Валерка.
Он, конечно, даже понятия не имел, что в режиссерской рубке принято решение его завалить.
Обычные люди, приходившие на ТВ в роли гостей ток-шоу или игроков, ни малейшего представления не имеют о телевизионной кухне. И о том, что для телевизионщиков они – не больше чем сырье, расходный материал, с которым можно во имя картинки и рейтинга поступать как заблагорассудится. Лишь бы картинка смотрелась и рос рейтинг.
– Впрочем, вы можете отказаться сразу после того, как прозвучит вопрос, и забрать все выигранные вами деньги, сто двадцать восемь тысяч рублей! Итак!.. Вопрос номер двенадцать: Что такое царская водка? Ответ А: смесь соляной и серной кислоты; В: смесь соляной и азотной кислоты; С: смесь серной и азотной; D: смесь соляной, серной и азотной…
– Ох, елки!.. – прошептал про себя Валерка.
Его непосредственный вздох, усиленный «петличкой» – микрофоном, прекрасно расслышали на капитанском мостике, а вскоре он станет достоянием десятков миллионов телезрителей. Лицо игрока исказила гримаса неудовольствия.
– Эффектно переживает, – прошептал главный оператор и скомандовал в свой микрофон, связанный с операторами на площадке: – Дайте его сверхкрупно! Наезд!..
На мониторах крупным планом появилось напряженное лицо игрока.
– Вы когда-нибудь видели царскую водку? – спросил участливо (а на самом деле куражась и сбивая его) Мальков.
– Нет, только посольскую, – мгновенно ответил Валерка. – И не просто видел, но и пил.
Главный редактор в рубке подняла вверх палец. Чего там говорить, игрок хорош.
– Может, не валить его? – словно про себя спросила она. – Протянуть дальше?
– Шиш ему, а не миллион, – сквозь зубы бросила режиссерша.
– А вы неорганическую химию в школе изучали? – продолжал тормошить игрока ведущий.
– Кажется, да.
– Кажется? – поднял бровки Мальков.
– Я в то время в футбол играл. И на гитаре, – буркнул Валерка.
Ведущий не нашелся, чем парировать, и Нинель мгновенно бросила в микрофон:
– Ну, все футбольные вопросы у нас кончились. И гитарные – тоже.
Лиля с неудовольствием глянула на Нинель: не слишком ли большую власть она забирает на площадке? Здесь, на телевидении, никому нельзя доверять. И все время приходится находиться в напряжении. Расслабишься на секунду – тут же схарчат.
Мальков словно попугайчик повторил подсказку Нинель:
– Ну, вопросы про футбол и про музыку у нас кончились… Но, напоминаю, у вас, Валерий, еще остались не израсходованы все три подсказки. Вы можете позвонить другу, попросить помощи у зала или убрать два неверных варианта ответа.