Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Шрифт:
– Ты чего, Юр?
– жалостно спросил он.
– Они требовали вахтенный журнал?
– вдруг засомневался Майгатов.
– Это - рэкет. Они деньги требовали. За два моих киоска на аллее перед рынком...
Толстая змея кольцом охватила шею. Майгатов попытался проглотить хоть немного воздуха и не смог. Перед глазами стали загустевать сумерки, а виски сжала тисками невыразимая, дикая, отнимающая разум боль. Он впился ногтями в эти удавьи кольца, но от этого они стали еще сильнее. И тогда он локтем с замаха ударил во что-то мягкое сзади. Удавка ослабла, и он ударил еще раз.
Задом отскочил от места схватки, по-рыбьи хватая воздух, которого все еще не хватало, и ему вдруг стало жаль скорчившегося парня.
– Вставай!
– крикнул он Кравчуку, и капитан третьего ранга безвольно подчинился старшему лестенанту.
Он загрохотал по вибрирующим серым доскам, чувствуя по сбиваемому ритму, что сзади по-своему раскачивает мостки плоскостопый, тяжелый Кравчук. Яхтсмен на такую пробежку с поломанным ребром не решился бы. А кикбоксер?
Майгатов с плохим предчувствием обернулся, но, чтобы успокоиться, ему пришлось перебросить взгляд со сгорбившегося, постаревшего Кравчука на воду вольера. В ней барахтался кикбоксер, которого упорный дельфин со страшным именем Терминатор все толкал и толкал в бок от мостков, и каждый такой удар заканчивался навалом узкого серого тела на черную пузырящуюся куртку парня. Терминатор вовсю пытался оправдать свою кличку, но сцену схватки, годящуюся для учебного фильма, они не успели досмотреть.
– Третий!
– закричал Кравчук.
Майгатов повернул голову к главному корпусу дельфинария и под новый грубый крик сивуча увидел бегущего длинного, под два метра ростом, мужчину в такой же, словно это у них была спецодежда, черной кожаной куртке. После того, что он узнал от Кравчука, знакомиться с ним не хотелось. И он тоже побежал, прихрамывая на левую ногу.
У края забора, разбрызгивая холодные капли, вбежал в воду и махнул Кравчуку.
– Я не умею плавать!
– истерично закричал тот.
– Я научу, - тихо, но властно сказал Майгатов и капитан третьего ранга вновь подчинился старшему лейтенанту.
Он вбежал в воду, смешно поднимая ноги, будто боялся намочить уже насквозь промокшие брюки. Руки Майгатова развернули его, подхватили под мышки и увлекли за собой. Одна из них обнимала непомерную грудь Кравчука, а вторая отрабатывала двойную норму гребца. Медленно, по-черепашьи они обогнули притопленную часть забора, и последнее, что увидел в дельфинарии Майгатов, - убегающую назад, к вольерам, серую спичку фигуры.
В эту минуту ему пришла в голову самая плохая мысль: мужик уехал. И когда он увидел, что прямо у забора, со стороны степи, стоят красные "жигули", он чуть не бросился его обнимать.
– Быстрее, хлопцы!
– подхватил мужик выползающего на берег Майгатова, у которого после заплыва если и осталось силенок, то на самом донышке, на вдох и выдох...
"Жигули" вылетели, чертыхаясь на степных кочках, на дорогу, проскочили ее на том, что можно было выжать из машины пятнадцатилетней давности до того, как она развалится, сделали пару маневров на проселочные "грунтовки" и, только
– А вещи?
– вдруг ощутил себя в одних плавках Майгатов.
Когда драпали, об этом почему-то не думалось. Наверное, оттого, что жизнь всегда важнее одежды.
– На заднем сидении, - кивнул на Кравчука мужик, и бывший замполит только тогда заметил, что припечатал мокрым задом одежду Майгатова.
– Ну ты обстоятельный! На складе, что ли, служил?
– натягивая на голову майку, спросил Майгатов.
– На топливном, - подтвердил мужик.
– Не надо мне огромного оклада, вы дайте мне ключи от склада, - ожил Кравчук, любитель анекдотов и побасенок.
Мужик хмуро промолчал.
– А у длинного... ну, что со шрамом... есть пистолет, - зачем-то сказал Кравчук и сразу посерел.
– Они не отстанут. Теперь мне хана...
– Закроешь киоски, - хмуро приказал Майгатов.
– Для тебя капитализм кончился.
– Я туда все деньги от похода вложил. Все, - невидяще смотрел перед собой он.
– Ну, тогда заяви на них в милицию.
– Ты что!
– отмахнулся он от этой мысли, которая, видно, и его самого беспокоила назойливой мухой.
– Бесполезно. Только еще хуже будет.
– Тогда и не дергайся, закрывай!
– прохрипел мужик.
– Меня тоже одни уже достали. Завяжу, наверно. А что потом делать, не знаю. Тупик...
Майгатов устало откинулся на спинку кресла. Он и сам попал в тупик. Кравчука можно было смело вычеркнуть из списка подозреваемых. Он с раздражением посмотрел на него через стекло заднего вида. На прополощеном лице бывшего предпринимателя сочно красовался старый "фонарь". Тот самый, на который он так здорово купился.
4
Бурыга долго, мучительно лодго делал вид, что не замечает его. Раз пять перечитал длинную, явно чепуховую бумагу, звонил в какие-то безответные инстанции, вальяжно расхаживал по кабинету и за все это время даже не мог догадаться, что ни эту издевательскую затяжку, ни его самого вообще не замечают.
Да, минут десять-двенадцать назад Майгатов по вызову вошел в кабинет Бурыги, да, он понимал, что разговаривать будут далеко не о приятном, но воспринять это небрежение к себе хоть как-то, хоть чуть-чуть, он не мог, потому что находился вовсе не в этом кабинете. Мысленно он сам молча ходил перед строем офицеров и мичманов "Альбатроса" и вглядывался в их лица. Кравчук научил его не верить очевидному, и теперь он готов был считать грабителем даже Анфимова. Сломанный ключ и тампон все еще лежали в сейфе, и ниточка от них могла пойти к любому из экипажа.
– Долго еще будешь глухонемого изображать?
– оборвал его неслышимые рассуждения Бурыга.
А он действительно так оглох от своих мыслей, что и слова комбрига не услышал. Только уловил, что изменилось что-то в кабинете и перевел вялый взгляд с желтого осеннего пейзажа за окном на вбитую в тесную тужурку фигуру Бурыги.
– Что с дознанием?
– Идет по плану.
Сказал и удивился собственной глупости. Какой может быть план, если в голове такая чехарда!
– Обвиняемый есть?