Бой на Калиновом мосту
Шрифт:
Утром Дмитрий-царевич просыпается. Удал-добрый молодец стоит около постели. Как стал Дмитрий-царевич слезать с постели, змей из-под постели лезет… Удал-добрый молодец срубил ему все шесть голов и ушел себе. Теща и думает про себя: «Кто у них хитер: Дмитрий-царевич или Удал-добрый молодец?»
Призвала к себе теща Дмитрия-царевича и говорит ему:
— За твою прежнюю вину я тебя накажу: или ты ступай на виселицу, или кучера своего повесь.
Он призвал Удал-добра молодца и говорит:
— Как нам быть?
— Не печалься, Дмитрий-царевич, я за тебя на виселицу пойду.
Повели Удал-добра молодца. Привели, хотели
— Позвольте мне с Дмитрием-царевичем при. последнем конце поговорить.
Ему позволили. Он говорит:
— Помнишь, Дмитрий-царевич, я принес вам два яблока, когда вам захотелось есть дорогой. Я их растоптал. Если бы вы их съели, вы бы умерли. А кто вам об этом сказал, тот по колени окаменеет.
Стал Удал-добрый молодец каменеть по колени, и говорит:
— Помните, как вам пить захотелось, я грязи в колодец набросал и пить вам не дал: кабы напились, вы бы умерли. А кто это рассказал, тот по пояс окаменеет.
Стал он по пояс каменеть и говорит:
— Помните, как вам теща вина подносила, — кабы я не сшиб рюмки, и вы бы выпили, вы бы умерли. А кто сказал об этом, по грудь окаменеет.
Только сказал, начал каменеть и говорит:
— Помните, теща спать вас клала, хотела одеялом одеть, — кабы она одела, вы бы провалились.
Как сказал он это, по шею окаменел, а сам всё говорит:
— Помните, как я змею шестиглавому все головы отсёк, — если б я не отсёк, он бы проглотил вас. Это все ваша теща наделала. А кто это сказал — весь окаменеет.
Как сказал он это, весь окаменел. И видит теща, некого вешать, разорила виселицу и ушла.
А теща все ещё не простила Дмитрия-царевича и послала его скотину стеречь, а жену его заставила коров доить. Стерегли они три года и прижили себе двух детей: мальчика и девочку. Дмитрий-царевич и вздумал: «Погоню я скотину на то место, где Удал-добрый молодец окаменел».
Пригоняет скотину, а Удал-добрый молодец травой зарос. Стало ему жалко его, он лег возле него и заснул. И видит он во сне, будто Удал-добрый молодец говорит ему: «Воскреси своего слугу, — зарежь своего мальчика, напусти крови черепок, помажь меня кровью, я буду здоров».
Проснулся Дмитрий-царевич, испугался. До трех раз ложился, все этот сон видит. И решился он сделать так, как во сне видел.
Пришел вечер; пригнал домой скотину; поутру зарезал своего мальчика, напустил крови и пошел в поле, где Удал-добрый молодец окаменел. Вымазал его Кровью. Он ожил и говорит:
— Как я долго спал.
Дмитрий-царевич говорит:
— Да, избавил я тебя за твою службу от вечной постели.
Пригоняют они вечером скотину. Вошел Дмитрий-царевич в избу. Жена ему говорит:
— Что ты наделал, зачем ты мальчика зарезал?
Я, — говорит, — мальчика зарезал, крови напустил, Удал-добра молодца воскресил.
Жена говорит:
— Правда ли?
Он говорит:
— Удал-добрый молодец, войди сюда.
Он вошел. Поздоровался. Вынул из кармана живой и мертвой воды, которую ему ворон принес, взбрызнул мальчика мертвой водой — он сросся, взбрызнул живой — тот закричал.
Он говорит:
— При каком же вы теперь, деле находитесь?
— Мы уже три года скотину пасем.
— Зачем вам скотину стеречь, вам надо царствовать.
Пошел он в царскую конюшню, выбрал лошадей, запряг. Стал Дмитрий-царевич с женой собираться в дорогу.
А слуги сказали теще, что Удал-добрый
— Не хочу я зла помнить, не трогай ее, Удал-добрый молодец.
Поехали они. Приезжают в свое царство. Стали царствовать, как и прежде. А Удал-добрый молодец взял себе Кощеево царство и стал там царствовать.
СКАЗКИ И ПРЕДАНИЯ САМАРСКОГО КРАЯ (1884)
24. ИВАН ТУРТЫГИН
В некотором царстве, в некотором государстве, в одном было королевстве, жил-был царь, и у царя была дочь одна-разъединая. Были у ней няньки и мамки.
Раз она выпросилась в сад погулять с няньками и мамками; поднялся вихорь и унес Скипетру-царевну. Няньки и мамки закидались, забросались: «Как мы царю скажем?» Сказали царю; тот в упадок пришел: «Как мне быть? Как её вернуть?» Кликнул клич — не отыщет ли кто. Приехали короли из иной земли — никто не может. Собрал царь простонародье — не может ли кто отыскать? Тот говорит: «Не могу». Другой: «Не могу. Мы не знаем, где отыскать».
Позади людей стоит мастеровой человек, Иван Туртыгин, и говорит: «Если мне царь половину царства отдаст, а её в жены — я отыщу!» Народ услыхал, взяли его, привели к царю: «Вот, ваше царское величество, он обещается, только бы вы исполнили». Тот говорит: «Царское слово свое не изменю». Иван Туртыгин и говорит: «Все, что мне нужно, чтобы все было готово: был бы мне большой корабь, матросы да в услужение мне старого служащего».
У царя всё готово. Поплыл Иван Туртыгин. Подъезжает к царству, где этот самый Змей Горыныч живет; оставил корабь, а сам пошел пеший. Подходит к царству — пастухи скотину пасут. «Что, пастухи, чье это царство?» — «Змея Горыныча». — «А что, он у вас женат али холост?» — «Нет, он недавно женился: у белого царя дочь унес». — «А что, мне прийти можно?» — «Можно: у нас ни часовых, ни вестовых».
Всходит Иван Туртыгин в палаты, берет Скипетру-царевну за руку и уводит с собой. Увел на корабь, велел корабельщикам, чтобы на палубу как можно пороху насыпать и фитиля зажигать. Поплыли они. Вдруг Змей Горыныч узнал и — в погонь. Они Зажгли порох, он крылья спалил и отлетел. «Ну, хорошо же! Теперь ты, говорит, — Иван Туртыгин, поплывешь: заезжай к моей сестрице, «Лютой Змеице, снеси ей от меня поклон». — «Хорошо».
Доплывает до этого места, где сестра его, оставляет корабь, а сам идет к Девице, Лютой Змеице. «Здравствуй, — говорит, — Девица, Лютая Змеица! Тебе Змей Горыныч кланяться велел». Она говорит: «Благодарю. Садись! Гость будешь. — Давай со мной в шашки играть». — «Извольте». Сели они. Играли, играли — и видит Иван Туртыгин, что она его обыгрывает, бросил шашки и говорит: «Это что за Шашки? У меня вот на корабле — ну так шашки! Я за ними схожу». Она не отпущает его: «Ты, — говорит, — обманешь!» — «Вот вам, если так, а я старого генерала оставлю, когда не верите; а сам сейчас приду».