Бой на вылет
Шрифт:
Ого. Вторым выстрелом чужой «Перш» пробивает нашему Т-34-85 башню. Внутри детонирует боекомплект, башню на хрен срывает. Огонь, дым, грохот. Прощайте, танкисты, R.I.P., вы храбро сражались. Хоть и глупо.
Но мы тоже не дремлем. Ганс заходит американской сволочи в тыл, а Вальтер лепит ему в моторное отделение бронебойный. Есть. Враг горит. И пока разворачивает башню, чтобы огрызнуться, мы уже спереди и с пятнадцати метров окончательно добиваем его в нижнюю броневую плиту корпуса. Слабое место практически у всех танков, кстати говоря.
И тут же нас накрывает огонь вражеских Арт-САУ.
Два раза подряд. На несколько секунд глохну, в перископы ни черта не видно — всё заволакивает дымом и пылью.
— Назад! — командую мехводу. — Ганс,
На всякий случай выстреливаю из специальной мортирки, расположенной на башне сзади и справа, дымовую гранату. Когда пытаются попасть в тебя, мало дыма не бывает.
Танк пятится с гребня вниз и вовремя. Точно в то место, где мы только что танцевали с «Першингом» смертельный танец, попадают ещё два крупнокалиберных гаубичных снаряда.
— Держигора, это Угарный Газ, ты цел? — звучит в наушниках. — Приём.
— Цел! Разобрал «Перш». А ты? Приём.
— Тоже, на семьдесят процентов. Убил их «тридцатьчетвёрку»…
Жуткий грохот и матерный крик Угарного Газа врывается в мозг, словно штормовое море, прорвавшее плотину.
Так, кажется, Угарному уже не помочь. То ли артогнём накрыло, то ли с чужими тяжами столкнулся. Что ж, позаботимся о себе. Ну и о противнике тоже, конечно. Вон как раз слева внизу, на околице деревни, весьма удобно подставляет бочину вражеский ИС-4. Ведёт дуэль с нашим КоТэ — «Королевским Тигром». Последнему, судя по чёрному дыму и языкам пламени из моторного отделения, приходится несладко.
— Ганс, стой, — командую я. — Питер, — это уже нашему большому, сильному и молчаливому заряжающему (в реале он Костя), — заряжай бронебойным. Вальтер, слева на десять часов Исаев. Угости его.
— Вижу! — радостно отзывается Вальтер.
Кажется, он слился лицом с телескопическим прицелом. Нога на педали, с помощью которой осуществляется вращение башни, руки уверенно вращают маховики горизонтальной и вертикальной наводки…
Выстрел!
Звенит, вылетевшая из казённика пустая гильза, ноздри втягивают сладковатый запах сгоревшего пороха (всё имитация, понятно, включая запах, но имитация очень качественная), ИС-4 словно вздрагивает от больно ужалившего его снаряда. Что вы хотите? Дальномер показывает триста восемьдесят метров до цели. А немецкий подкалиберный бронебойный PzGr 39/42, которым я стреляю, на пятистах метрах пробивает сто двадцать четыре миллиметра брони. Сколько там борта у четвёртого Исаева? Кажется, сто шестьдесят. А у башни этой модели и все двести. Но Вальтер гениальный наводчик и кладет подкалиберный точно в стык. Я вижу, что страшному Исаеву заклинило башню и радуюсь — сейчас враг абсолютно беспомощен, и мы с братом-«Тигром» просто обязаны этим воспользоваться. К тому же он успел потушить пожар.
— Бронебойным, огонь! Добиваем гада!
Грохот выстрела, звон пустой гильзы, пороховая гарь. Попадаем оба — и я, и «Тигр». Я — в бак. Теперь горит ИС. Хорошо горит, однако. Есть. Уничтожен.
— Ганс! — кричу в порыве боевого вдохновения. — Полный вперёд опять на гору!
Вдохновение не подвело. Перемахнув через гребень, объезжаем подбитый «Перш» Угарного Газа и аж трёх сгоревших на противоположном склоне горы врагов: одного тяжа Т-29, одно ПТ САУ «Фердинанд» (наши «арты» накрыли, не иначе) и один лёгкий разведывательный VK 1602 «Леопард», он же Лео. Это удача. Видимо, Угарный его снял перед смертью. А домчись Лео до наших арт, и было бы очень и очень кисло. Правда, на нашем склоне горы я стоял, постарался бы не пропустить. Однако думать о том, что было бы «если бы», времени нет. Всё моё существо подсказывает, что мы выигрываем и надо дожимать противника. И, судя по тому, что твориться в радиоэфире, я прав. Слева, из полуразбитой деревни, выползает давешний «Тигр», с которым мы ухайдокали Исаева и с ним ещё один наш тяж — «американец» Т-32. Вроде, целёхонький. Отлично. Вот с ними-то мы правый фланг прорвать и попробуем…
Бой мы выиграли захватом базы противника со счётом уничтоженных танков 14:11 в нашу пользу. Я с экипажем сжёг четверых, а моя «Пантера» отделалась
Тело аватара устает меньше человеческого, но всё же устаёт, и к концу дня, после семи проведённых боёв, я почувствовал, что вполне на сегодня удовлетворён и не стоит дальше искушать судьбу. И то сказать. Пять побед (на «Пантере»), одно поражение (на Т-54) и одна ничья (снова на «Пантере»). При этом уничтожено семнадцать вражеских танков! Больше чем по два фрага на игру. И денег заработал вместе с экипажем, и опыта. Даже мелькнула, было, мысль не продавать Т-54 пока, но я задавил её в зародыше. Продавать обязательно. Сегодня повезло, да. А завтра? Сколько раз уж так бывало — начинаешь новый игровой день на волне эйфории от вчерашних побед, а судьба тебя по носу — бац! Три-четыре игры в полный слив, и вот уже денежный счёт тает и оседает, будто сугроб в апрельский денёк. Нет уж, чем-чем, а здоровьем сына я рисковать не стану.
— Ну что, — говорю экипажу, когда наша «Пантера» возвращается после седьмого, победного боя, в ангар. — Вы как хотите, а я домой. Аллес, хватит.
— Устал от побед, командир? — подмигивает Вальтер, вытаскивает сигареты и протягивает пачку мне. У меня есть свои, но я не отказываюсь, беру.
— Спасибо, — высекаю колёсиком огонь из точной копии бензиновой зажигалки времён Второй мировой, протягиваю наводчику. — Что-то вроде. Не хочу удачу искушать. К тому же есть ещё кое-какие дела.
Интересно всё-таки было бы познакомиться с ним, то есть с ней, как-нибудь в реале. Стоп-стоп, говорю себе. Что значит «интересно»? У тебя жена, Славик, не забывай. Любимая. Зовут Катя. А при чём здесь жена сразу? Просто познакомиться, ничего больше. Ага, знаю я твоё «просто»…
Курим, беседуем. Вальтер говорит, что, пожалуй, на сегодня ему тоже достаточно впечатлений и всего остального. Мехвод Ганс и заряжающий Питер с ним соглашаются. И только Марк собирается повоевать ещё в других экипажах. Дело хозяйское, пусть воюет. Докуриваем, прощаемся до завтра и расходимся.
Открываю глаза и вижу над собой изогнутую прозрачную поверхность «колыбели». Вдох-выдох. Сгибаю-разгибаю руки, потом ноги. Всё нормально, ничего с моим телом, пока я воевал, не случилось. Так и должно быть. Стаскиваю «шлемофон», откидываю крышку «колыбели», вылажу, обуваюсь, делаю несколько энергичных разминочных движений, десяток раз приседаю и направляюсь в административную зону.
Продажа Т-54, перевод необходимой суммы на наш с Каткой общий семейный счёт и короткий разговор с ней по комму заняли у меня не более двадцати минут, и, когда я вышел на улицу и направился к посадочной площадке глайдеров, солнце уже вовсю клонилось к западу и вскоре должно было нырнуть за кромку недалёкого леса. Вот и день, считай, прошёл. Очередная суббота. Говорят, лет сто назад мужики по выходным дням на рыбалку ездили. С одной стороны, вроде бы, следуя древнему мужскому инстинкту добытчика, а с другой, желая отдохнуть от семейных забот и хоть ненадолго почувствовать себя свободным человеком. Чёрт его знает. По-моему, нет более дурацкого занятия, чем сидеть на берегу водоёма с удочкой и пить водку. То ли дело мы! И отдых, и удовлетворение древнего мужского инстинкта воина, и никакого вреда организму. Не только от алкоголя, но и природных неудобств вроде холодного дождя, ветра или несусветной жары.
В задумчивости я дошёл до своего глайдера, открыл дверцу и собрался уж было садиться, как сзади меня окликнули:
— Слава!
Я обернулся.
Из открытой кабины соседнего глайдера прямо на меня смотрела темноволосая девушка.
— Да?
— Слава, можно вас на минутку? Я ваш наводчик в игре, Вальтер. Меня Света зовут. Но, по-моему, вы это знаете. Так же, как и я знаю, что вас зовут Вячеславом.
Она улыбнулась. Мило и дружелюбно.
Надо же, как интересно. Только недавно думал, что неплохо бы познакомиться и — на тебе.