Бой Святозара. Сквозь Пекло. Часть вторая
Шрифт:
Святозар закрыл глаза, и тяжело задышал, подавляя боль, да чуть слышно произнес:
– Ох! Не будем об этом говорить, Храбр. А то я как сниму чулок, и начну о чем неприятном говорить, так нога так начинает болеть, точно хочет отболеть за все-то время, что не болела. Поэтому давай поговорим о чем-нибудь более приятном…. Расскажи мне лучше, что Велемудр сделал с темничниками гомозулей, коих мы в Валадар ему как дар доставили…
– Ну, восуры, – пояснил Храбр, развернувшись на нижнем полку так, чтобы хорошо было видно Святозара. – Восуры ушли по домам, потому как они из валадарской деревни, что недалече лежит. А лонгилов воевода
– Ну, то и хорошо, – согласился наследник, и, убрав с больной ноги веник, полез вниз с полка. – Что вы Лыбедя будете сопровождать до Новыграда. Так мне будет спокойней, тогда он точно доберется до дома, до отца и матери. Ох, наставник. – Усаживаясь на нижнем полку, дополнил Святозар, – будь добр, налей-ка мне воды в таз, я буду мыться… А то нога так болит, не проходит никак… А, потом прикажи Велемудру, как старший дружины моего отца, накормить меня расстегаями, да пирогами, потому что когда я булькнусь в море, неизвестно какими блюдами меня будет кормить Владычица моря Волыня в своем большом царстве Алтынтов или как его величала Вед, Алтынское царство.
– Ты, же вроде, должен идти в царство Черномора, а не в царство Волыни, – поинтересовался Храбр и принялся наливать ковшом наследнику с боченка воды в широкий таз.
– Да, Храбр, ворота ведущие в проход к Пеклу находятся в царстве Черномора, – задумчиво ответил наследник, и, намочив в тазу мочалу и мыло принялся натирать ими тело. – Но прежде чем я пойду туда, мне надо побывать у Волыни жены Бога солнца Ра и попросить помощи без которой я не смогу выжить в Пекле и освободить мать. – Святозар намылил лицо мылом и нырнул в таз с водой, а когда вынырнул, отплевываясь, добавил, – что ж тогда ждем наступление четвертого цветеня.
После бани наследник отправился в гридницу, где гостеприимный воевода уже накрыл для Святозара стол, выставив на него как можно больше выпечки.
Наследник очень расстроился оттого, что не смог, прямо сейчас, отправится к Восточному морю. Но понимая, что в данный момент жизни от него ничего не зависит и нужно проявив терпение, и, дождавшись освобождения ото льда реки Валу, лишь тогда продолжить свой путь, успокоился. А пока он принялся ждать начала масляницы, уговаривая себя тем, что теперь одетая в волшебный чулок нога позволит ему хорошо погулять на празднике. А, значит, ему удастся и покататься на санях и с горок, и поучаствовать в кулачных боях, то есть сможет он погулять, так как давно уже не гулял.
Одначе в первый же день наступившей масляницы Храбр и Дубыня пришли в покои Святозара, и с самым серьезным видом сказали ему, что ни на какие гулянья в город они его не отпускают, оно как ему взрослому человеку и наследнику, вдали от дома, хорошо бы проявить степенность. От той неприятной новости Святозар опустился на ложе и расстроено молвил:
– Да, вы чего наставники. Столько-то лет я сидел около своего отца на всех праздниках не в силах вдоволь, из-за ноги насладиться молодостью, а теперь.
– Сынок, – очень мягко заметил Храбр, и протянув руку, погладил наследника по волосам. – Ты,
– Ох, Храбр, – возмущенно, ответил Святозар. – Причем тут сдержанность, да степенность… а то я не понимаю, что ты меня от себя на локоть боишься отпустить. Ты, как мой отец, бесконечно тревожишься за меня, но я, же пойду не один, а с Чаславом.
– Вот и я про тоже, – кивнув головой, принялся объяснять Дубыня. – Часлав он, что… Он парень холостой, ему можно пока дурить, а у тебя жена, дитё скоро будет. Тебе не хорошо вдали от жены и семьи гуляньям предаваться. Да, и я, точно, знаю, Стоян Чаславу запретил на гулянье идти, чтобы он значит, тя не смущал и не тревожил. Так, что Часлав будет со всеми в гриднице праздновать масляницу. Людей Велемудр позовет немного, чтобы они тебя не тревожили, лишь его дружинники с супругами, да вельможа Любонег с женой. И я, и Храбр, мы тады будем за тебя спокойны… да, ты, хоть перед дальней дорогой отдохнешь, да порадуешься.
– Дубыня, – наследник обиженно скривил губы. – Чему ж я порадуюсь, интересно мне спросить, еде, что ли… Наливку, все равно Храбр не даст пить. И чего я буду там делать, тады?
– Да-к, как чего, – улыбаясь, благодушно отозвался Храбр. – Будешь есть, да радоваться новым сказам, которые ты не слышал. У Велемудра здесь прекрасный сказитель, Садко его зовут. Ух! Сынок, слыхал бы ты, какие он сказы сказывает! – восторженно закончил наставник.
– Храбр, ну, ты, точно издеваешься, – сердито проронил Святозар, и недовольным взглядом посмотрел на стоящих возле него наставников. – Да, какие сказы? да, я сам столько сказов знаю, что хоть сам садись, да сказывай.
– Ну, вот и хорошо, – похлопав по плечу Святозара, радостно молвил Дубыня. – Вот и расскажешь нам, про дивьих людей, а то Храбр сказывал, да так, что я и не понял, чего они там в горах живут, чего не уходят, вроде их ДажьБог распечатал.
Святозар сидел и продолжал переводить недовольный взгляд с Храбра на Дубыню, обдумывая, что может сослаться на хворь и улечься в ложе, а после когда наставники уйдут, упорхнуть через окно на гулянье. Но Храбр, внезапно повернул голову посмотрел на большое окно в покоях и кивнул Дубыни. И тогда наставники шагнули ближе к ложу, крепко взяли с двух сторон Святозара за предплечья, подняли на ноги, и все еще не выпуская его из своих сильных рук, повели в гридницу. Наследник муторно вздохнув, понял, что сопротивляться бесполезно.
Так как гридница Велемудра была небольшой, а желающих побыть в гостях на маслянице, где будет присутствовать сам наследник престола, оказалось много, столы пришлось сдвинуть и поставить в два ряда так, чтобы гости сидели друг напротив друга, оставив лишь небольшой промежуток для гуслиста Садко. В гриднице воеводы не было каминов, но зато было установлено несколько широких печей выходивших в комнату заднями стенами, и кои были так жарко натоплены, что зашедший в гридницу наследник одетый, в предложенный ему Велемудром, голубой тегиляй, длиннополый кафтан со стоячим воротом и короткими рукавами, уже и пожалел, что его натянул. Усаживаясь на укрытое укрывалом сиденье, нарочно принесенное для него, в середине стола, слева от воеводы, Святозар тяжело выдохнув, сказал, негромко обращаясь к наставнику: