#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24
Шрифт:
— Вас прислали мне помочь? Помогайте. Кивок в сторону леса, откуда доносились душераздирающие вопли гулей.
Рубилов не мог поверить в происходящее. Как? Как обычный телепат, без магических доспехов, не оборотень, смог стать этим чудовищем?! Его рогатая фигура, покрытая эбонитовой чешуёй, источала тьму, а глаза светились, словно раскалённые угли.
Что это за техника? Какой это Дар?! Или это одержимость? Но думать некогда. Демон снова зарычал.
— Чего встали?! Идите и мочите гулей. Живо! Вы
Рубилов открыл рот, чтобы что-то сказать, но…
— Пёс, помоги им.
Огромная лохматая зверюга дунула серым туманом, и деревья рухнули, как скошенные колосья. Паника сжала грудь.
Рубилов вскинул руку:
— В атаку! За мной!
Сотня магов рванула вперёд, в густые заросли, где мелькали белые гули. Лучше уж гули, чем эти чудовища с Псом…
Рубилов бежал впереди своих бойцов. Может, потом удастся отмазаться перед Хлестаковым. Сказать, что не нашёл графа. Или придумать что-то получше.
Но связываться с этим монстром он больше не собирался. Он влетел в заросли, разрезая ветки вспышками пламени, пробиваясь сквозь колючую листву… и внезапно застыл.
Перед ним раскинулось море гулей. Сотни. Нет, тысячи. И это живое, кишащее, орущее море накрыло пламя с неба. Золотой Дракон.
Вспышка. Лес вспыхнул, превращаясь в гигантский костёр. Гули, подгоняемые пламенем, рванулись на магов со всех сторон. Рубилов опешил. Некуда бежать. Но отступать некуда.
Он видел, как его маги один за другим падали, утопая в волнах орды.
Рубилов бился. Жёг направо и налево. Но затем… он просто утонул под массой белых гулей.
Я скучающе наблюдаю, как сотня магов из Семибоярщины просто исчезает под наплывом гулей. Один за другим они тонут в кипящем котле орды. Магические барьеры разрываются, боевые щиты лопаются, защитные амулеты разряжаются в воздухе всполохами бесполезной энергии. Волны гулей захлестывают их с головой.
— Цыц… — хмыкаю, покачав головой. — Вот же слабаков послали. Совсем меня Радий Степанович не уважает. Или это были маги Федота Геннадьевича?
Впрочем, разницы нет. Я знал, что отправляю их на смерть. И Золотого попросил погнать гулей на них не просто так.
Просто заранее с помощью Ломтика подслушал их разговор. Эти ублюдки обсуждали, как после моего убийства «развлекутся» со Светкой. Их главарь буквально облизывался.
Так что я без зазрения совести сгубил их. И правильно сделал. Они даже не поняли, что бросились на многотысячную орду. Думали, что справятся, что их «элитная сотня» прорвётся, что они великие и непобедимые. Теперь их нет. А мне нужно заняться своими подданными.
Я разворачиваюсь к эбонитовым альвам и киваю:
— Вперёд! Зачищайте лес!
Альвы рычат в ответ, бросаясь на гулей, а я большей частью
Я внимательно наблюдаю за пациентами, и не зря — не все выдерживают. Многие сбрасывают эбонитовую чешую, их тела истощены, они падают на колени, жадно глотая воздух, в глазах шок и непонимание.
Их тут же грузят на носилки подъехавшие тавры и гвардейцы. Затем грузят в кузова машин и увозят в тыл. Один за другим альвы исчезают с поля боя.
Остаются только трое: Зела, Бер и Феанор. Бер тоже сбрасывает чешую, но делает это спокойно, осознанно. Без посторонней помощи загружается в кузов, кивает Зеле на прощание и уезжает. Вскоре и Зела отправляется следом — оказалась покрепче своего жениха, пусть и ненамного.
Остается только Феанор.
Мы вдвоём добиваем последних гулей на правом фланге, а артиллерия уже выжигает левый. Громыхают орудия, снаряды вспарывают землю, превращая остатки орды в пылающий ад. Основная орда смещена в центр. Левого фланга уже нет.
Задача выполнена. Остались только разбежавшиеся десятки гулей — не тысячи.
Феанор вдруг сбрасывает эбонитовую чешую, и его тело с глухим шлепком падает на землю. Он даже не пытается сгруппироваться, будто ноги просто отказались держать его. Лёгкие отчаянно хватают воздух, пальцы дрожат, мышцы ноют, словно он только что отбегал десятки километров без остановки.
Его блуждающий взгляд натыкается на останки гулей, клубы дыма. Он моргает. Наконец, его затуманенный взгляд останавливается на мне.
Я всё ещё стою перед ним — закованный в эбонитовый доспех, с когтями, рогами, огромный как тавр-переросток.
Феанор, поднимаясь, хрипло дышит, голос срывается:
— Менталист… Это ты? Это ты же, да?
Я ухмыляюсь. Впервые в глазах Воителя — испуг.
— Ага, я.
Феанор медленно поднимается, но тело его подводит, и он теряет равновесие, вновь опускаясь на одно колено. Глухо выдыхает, пальцы впиваются в землю, словно пытаясь удержаться в реальности.
— Орда… — начинает он, но я перебиваю, наблюдая, как он пытается восстановить силы после многочасовго боя.
— Рассеяна. — Я протягиваю ему энергококтейль, доставленный Ломтиком, и альв жадно набрасывается на подпитку. — Вроде бы ты хотел мне надрать задницу перед тем, как я тебя запаковал в эбонит? Извини, что прервал тебя на процедуру лечения. Теперь мы можем продолжить.
Феанор отрывается от шейкера, молча оглядывает меня. Его взгляд скользит по когтям, рогам, задерживается на массивной броне, покрытой рубцами от ударов, так и не пробивших защиту.
Он сжимает зубы, мышцы перекатываются на скулах.