#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24
Шрифт:
— В атаку, мои подданные!
Триста закованных в эбонитовую броню альвов-демонов несутся вперёд.
Их тела мчатся с нечеловеческой скоростью, когти свирепо вырываются вперёд, светящиеся рога вспыхивают в темноте, как маяки смерти.
Феанор первым врезается в строй гулей, его огромная фигура разрезает врагов, когти разрывают их, оставляя кровавый след.
Альвы врезаются в орду, как раскалённый клин, продавливая её, прорезая строй врагов, как нож сквозь масло.
Гули не успевают разбежаться. Не успевают понять, что их убивает.
Я наблюдаю за
— Блин… Главное, успеть на свадьбу!
А затем срываюсь с места, бросаясь вперёд, следом за альвами.
Ставка Семибоярщины, Междуречье
В командном пункте пахнет дымом, разогретым металлом и терпким потом штабных офицеров, принимающих разведданные.
Годунов раздражённо зовёт адъютанта.
— Ну что там? Какая обстановка у Филиновых?
Адъютант появляется мгновенно, но его вид оставляет желать лучшего — лицо бледное, лоб мокрый от пота, в глазах неуверенность и откровенный страх. Он нервно сжимает в руках карту, словно она могла его защитить.
— Ваше Сиятельство, орда напала на Стрёмено, — его голос слегка дрожит, но он старается говорить ровно. — Граф Данила лично встретил её…
Годунов хмурится.
— Лично? Но это же хорошо! И что дальше? Он мертв?
Адъютант нервно сглатывает, взгляд метается между офицерами, но понимая, что уклониться от доклада не получится, выдавливает из себя:
— Боюсь, нет. Он повел в бой каких-то демонов, закованных в чёрную эбонитовую чешую, — адъютант едва не шепчет последние слова, слишком они странно звучат.
Годунов резко оборачивается к Хлестакову и Шереметьеву, сидящим с ним за столом.
— И что нам теперь делать?
Шереметьев молча сжимает губы, переводит взгляд на экраны.
Камеры разведывательных самолётов сейчас фиксировали лишь одно — орда остановилась возле Стрёмено. Больше ничего.
Что там происходит в гуще событий — непонятно. С высоты не разобрать, да и местность слишком лесистая.
Хлестаков же усмехается — боярин был оптимистом по жизни.
— Как бы то ни было, Филинов сейчас там, Федот Геннадьевич. В самой гуще орды. А раз так — мы должны его достать. Всё или ничего.
Друзья-мазаки! Не забудьте, пожалуйста, лайкнуть 24 том)
Глава 3
Возле «Стрёмено», Междуречье
Светка напрягает слух — орда уже близко. За базой, заслоняющей обзор, гули орут так, что даже как-то неловко. Кажется, у них там настоящая агония. Судя по всему, Даня творит что-то совершенно бесчеловечное.
Блин, хочется заглянуть и посмотреть, что он там устроил.
Бывшая Соколова улыбается. Когда-то ещё в школе она подтрунивала над Даней — роковая ошибка связываться с телепатом. Он и отомстил ей сторицей. А потом Светка с боями вырвала себе обручальное кольцо. Конкуренция была нешуточная — взять хотя бы княжну Морозову с ее красавицами-подругами. Ну, не говоря
Впрочем, думать об этом времени уже нет — стая уже здесь.
Светка и тавры во главе с Булграммом стоят непробиваемой стеной, перекрывая дорогу тварям, пока артиллерия методично лупит по левому флангу, не давая монстрам сбежать от Дани налево. Гули прут сплошным потоком — злобные, безумные, бесконечные.
Огненный доспех Светки полыхает, прожигая всё, что приближается. Ливни пламени превращают тела монстров в дымящийся пепел. Её пламя становится плотной стеной, но с каждым мгновением ей приходится отступать, потому что гулей слишком много.
В какой-то момент её охватывает неприятное предчувствие — а не пора ли делать ноги? Уже на пределе. Тавры тяжело дышат, топор Булграмма искрит, вгрызается в плоть, но даже могучий воевода отступает назад. И тут…
Резкий, рубящий размах — словно гигантская невидимая коса разом прошлась по всей стае. Вой гулей резко обрывается, как отрубленный звук. Ещё миг назад их было не пересчитать, а теперь перед Светкой простирается широкая полоса мёртвых тел. Кто-то из них ещё дёргается, в воздухе разносится запах сожжённого мяса и серы.
В один миг стало легче. Слишком легко. Как будто кто-то разом выключил режим «мясорубка».
Светка моргает, вскидывает взгляд и — ее нижняя челюсть под забралом отвисает вниз.
Среди груды мёртвых гулей возвышается демон. Гигантский, покрытый эбонитовой чешуёй, излучающий нечто первобытное, сокрушающее, жуткое. Когти длинные, заострённые, как лезвия, броня на плечах — будто излившаяся магма.
И самое странное — ощущения знакомые. Светка будто знает монстра, но мозг отчаянно сопротивляется.
Демон поворачивает к ней голову, и голос, свирепый и раскатистый, раздаётся у неё в голове:
— Светка, ты чего встала столбом?
Она хлопает глазами.
— Даня, это ты, что ли?! Ну ни хрена себе костюмчик… А как ты так?.. — Светка в полном афиге. Эбонитовый монстр — это правда Даня. Её муж. Чёрт возьми. Он, конечно, и раньше рога с копытами себе отращивал, но тут уже полное преображение. Как он вытворяет такие фокусы? Еще одного Демона поглотил, что ли? Блин, тоже хочу! Хотя бы маленького, чтобы всех до усрачки пугать.
А он спокоен. Будто это просто очередной день на работе.
— Так запланировано. Где Студень? — его голос теперь похож на далёкий рокот грозы, тяжёлый и низкий, но знакомый.
Светка сглатывает.
— Держится ближе к артиллерии, координирует отряды, — машинально отвечает она, всё ещё не в силах отвести взгляд от этого чудовища, в которое превратился её супруг.
Великогорыч, которого сложно чем-то удивить, тоже завис. Даня теперь выше его почти на голову, а массивная фигура излучает давление, от которого хочется шагнуть назад. Но тавр, как истинный богатырь, не трогается с места. Осматривает Даню с задумчивым видом, скользит взглядом по жутковатой чешуе, по когтям… Потом переводит глаза на его голову.