Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30
Шрифт:
Что ж, вульфонги уже рядом! Сейчас будет мясо!
Вульф машет над головой копьём — а по-другому с таким размером и не получится, с седла оно бы землю пахало. Древко толще моего предплечья, наконечник тупой каменный.
Мы уже почти в упоре к строю вульфонгов. И тут даже самые отсталые без подзорных труб наконец-то врубаются, по кому только что палили: мать твою, по своему же королю!
Вульф сейчас выглядит как в свои лучшие годы: полуволчий оскал, громадная фигура, плечи, как у глыбы. Звериный взгляд, тот самый, что они видели на фронтах лет десять назад, когда Вульф вёл
— Король вылечился! — кто-то вопит, и это уже не крик, а набирающий обороты рев. — Король жив! Король вернулся!
— Ну что, узнали, черти!!! — рычит Вульф, но на самом деле довольный, просто не показывает виду. Даже приосанился и подмигнул какой-то воительнице-вульфонге.
— Король в седле! — Войско подхватывает клич, сначала робко, потом громче, потом хором. Сбоку, где-то у обоза, голос одного из командующих вассалов ещё пытается что-то вякнуть:
— Стрелять! Стрелять по ним! Это обман! Диверсия! Это не король!
Но его никто уже не слушает. Крики вассала растворяются в ревущем гуле. Люди больше не смотрят на холм, не на командиров. Все смотрят только на Вульфа. И знают — никакой иллюзии тут не воняет.
— Слушай, Вульф, — бросаю по мыслеречи королю. — Твои изменники сейчас сбегут. Харе красоваться. Давай дело сперва.
Король опомнился. Вульф резко осаживает шестилапку, встаёт в стремена и рычит.
— МОЛЧАТЬ ВСЕ! — орёт он, и войско замолкает на вдохе. — Я ВОССТАЛ ИЗ ПЕПЛА! И пока я лежал в коляске, эти псы… — он резко указывает копьём на холм, где трусливо сбились в кучку командиры, — … воровали мою казну! Они сговорились с моим сыном и творили черти что вздумается!
Он обводит бойцов звериным взглядом.
— Как поступает король Вульфонгии с предателями?!
— Убивает их лично! — орёт кто-то из солдат. И следом подхватывает весь строй.
— Верно! — рычит Вульф. — СЮДА ИХ!
И это уже не просьба. Это приговор.
И строй не колеблется. Пять командующих выталкиваются вперёд. Вернее, бывших командиров. Тех, кто ещё пять минут назад орал приказы и управлял войском, пока король обрастал грибами. Их руками отталкивают, кто-то пинает под зад. Один из них даже успевает прохрипеть:
— Я… я просто выполнял распоряжения принца Герпеса…
Их вытаскивают и швыряют на землю — к ногам короля. А он уже спрыгнул с шестилапки и стоит перед ними. Копьё в бугрящейся мускулами руке поднято высоко, чтобы не волочь по земле.
Вассалы смотрят на Вульф с испугом, явно не веря глазам. Потом один вассал замечает меня:
— Это всё конунг тавров! Как-то он вылечил Вульфа!
— Ага, не стоит благодарности, — улыбаюсь.
Вассалы не просят пощады. Поняли, что Вульф их сейчас начнет убивать. Одни спешно накидывает магический доспех, спешно. Другие активирует преображение в оборотней — морды вытягиваются, когти вырастают, мех лезет через плечи.
Драки никому не избежать, а потом вассалы спешно подготовливаются.
Вульф потряс над головой громадным копьём, шагнул вперёд — готов уже рвать и метать. Но я поднимаю руку, не спрыгивая с Пса, от которого вульфонги уже шарахаются, как от взбесившейся стихии. Багровый зверь утробно рычит: столько вокруг
— Стой, король! — бросаю громко. — Пятеро на одного — не по чести. Позволь мне сразиться рядом с тобой.
Вульф останавливается. Я продолжаю — громко, на всю поляну, чтобы слышали и последние в строю:
— Эти командиры оскорбили не только тебя, Вульф. Меня — тоже. Они клеветали и говорили тебе ложь про меня. И пусть я чужак, но бой рядом с тобой — будет справедливым.
Я смотрю прямо в его волчьи глаза. А он, гляньте-ка, еще и раздумывает.
— Давай соглашайся, — бросаю по мыслеречи. — Чего думать тут? Вообще-то тебе же одолжение делаю, дубина ты мохнатая. Куда тебе сейчас бодаться аж с пятью магами. Сожжешь накопитель, если не прикончат.
— И ничего не сожгу, — мысленно бурчит Вульф, но вслух же ревет:
— Тогда вставай рядом со мной, конунг Данила! Вместе уничтожим этих червей!
Я спрыгиваю с Пса и подхожу к королю. Вокруг солдаты образовывают круг, галдят и восторженно смотрят на Вульфа. Мне тоже достаются радостные взгляды, будто только что и не воевали они со мной.
Вульф вскидывает копьё — и тут же бросает его, как гарпун. Одновременно выдыхает от облегчения — видимо, задолбался таскать такую дуру, но и раз взялся, то пришлось терпеть, не бросишь ведь просто себе под ноги, раз махал ею и ревел, что всех порвет и мстя моя будет страшна.
Снаряд проносится по воздуху и вгрызается в грудь оборотня, насаживая его на землю, как шашлык. Тут же и Вульф несётся вперёд, на его пути два врага, тоже оборотни. Я беру остальных двух — маги-теневики. Я было хотел закончить с ними быстро — телепатией, без шоу. Но нет, надо соответствовать стандартам публики. Вульфонгам нужно зрелище, и они получат его.
Первому — для разминки — отправляю Каменный град. Он успевает поднять защиту, вырастить стену Тьмы, но удар валунов с хрустом сшибает её, будто картонную. Следом накрываю его волной некротики — белая пелена смерти скользит по телу, обволакивает, вгрызается. Доспех рвётся, кожа сходит слоями, мясо сочится тяжёлой вязкой жижей. Противник умирает — медленно, наглядно, и многие вульфонги впечатляются до дрожи в коленях. А так и нужно. Я ведь для чего вообще трачусь на ресурсоемкую некротику? Чтобы вульфонги запомнили меня как жуткого мясника и в следующий раз побоялись связываться с моей Тавиринией, да и вообще больше уважали меня самого, ибо нефиг.
Прежде чем теневик умер, я скачал его память. Там есть информация о логистике артиллерии Паскевичей.
Второй мой противник аж застыл от увиденного. И чего стоим, кого ждем? Нет, чтобы со спины подобраться… Впрочем, чего я жалуюсь? Быстрее же закончу.
Череда частичных материализаций Астрала подрывает остолбеневшего, сносит доспех а потом и его самого на куски.
Оглядываюсь на своего союзника.
А Вульф так вообще не сражается, а месит. Врывается в бой и сразу цепляется с двумя оборотнями. Один противник складывается пополам от удара, как сломанный стебель. Второй и вовсе разлетается на клочья и струи крови. Всё вокруг залито красными фонтанами, а тела — разнесены в лоскуты.