Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30
Шрифт:
На полках аккуратно выстроены мешочки с семенами, каждый с биркой. Есть и колбы с растворами, и подвешенные вверх тормашками засушенные растения. У каждой баночки — табличка. Подпись, свойства, рекомендации. Одни укрепляют иммунитет, другие улучшают усвоение аномального мяса — кто бы вообще додумался такое тестировать? Видно: всё не просто собрано, а классифицировано, проверено и систематизировано. Вот это подход.
И нет, я не в лаборатории в Невском замке или в московском поместье. Я в полевом лагере в Молодильном саду. А весь этот мини-фармацевтический склад
Альва стоит рядом, скрестив руки на груди, и глядит на меня с торжеством.
— Мелиндо, я ведь не только Сад лечу. Я ещё и для рода стараюсь. И это как раз и есть моя основная обязанность как главной королевы.
Я киваю, разглядывая полки.
— Действительно впечатляет. Но когда ты успеваешь? Ты же и над восстановлением Сада отлично поработала. Когда тебе еще и эксперементировать с растениями?
— А у меня ведь помощницы есть, — с лёгкой улыбкой отвечает Лакомка и кивает в сторону.
Я оборачиваюсь. За складным рабочим столом трудятся две стройные альвы, которых Лакомка привезла из Шпиля Теней. Сейчас они в белых халатах, с аккуратно заколотыми волосами и сосредоточенными лицами. Одна методично растирает что-то в ступке, вторая капает ярко-зелёную жидкость в пробирки, почти сразу делая пометки в блокноте. Девушки усердно работают — анализируют, исследуют, систематизируют. Явно друидки, судя по энергосеткам да далеко не из слабых.
— Опытные знахарки, — кивает Лакомка, будто прочитала мои мысли. — Ещё во времена расцвета Золотого Полдня они изучили все травы нашего королевства и составили огромную энциклопедию, в которую внесли всё, что только росло на этой земле.
— Прямо всё? — недоверчиво приподнимаю бровь. — Это же сколько лет заняло?
— Полтысячи, — спокойно улыбается жена. — Сейчас работают по проверенным методикам.
М-да. А ведь по юным лицам и не скажешь, что передо мной — бабки-знахарки с полутысячелетним стажем.
— Умница, Лакомка, — качаю головой с усмешкой. — Хороших людей подобрала.
Лакомка довольно фыркает, и в уголках губ появляется самая настоящая, самодовольная улыбка.
Вообще, похоже, Лакомка по-настоящему влюбилась в работу с Садом. И это, знаете ли, не просто хобби на пару недель. Всё, что она вылечила — теперь идёт на изучение: часть образцов уходит сразу в род: в гвардию и дружину, другая часть — к фармацевтам «Энергосинтеза». Если наши ученые-друиды сумеют вырастить в теплицах эти образцы из семян с нормальной всхожестью, то можно будет запускать массовое производство. А там и до новой линейки фармацевтики недалеко. Настойки, мази, пилюли, энергетические добавки — всё по технологиям Молодильного сада. И с соответствующим ценником, конечно.
Да, я хочу заработать на временной обязанности. Что в этом плохого? Да, в общем-то, ничего. Мы с Багровым Властелином на эту тему отдельно не договаривались. Но и запретов никаких не было. Моя задача в рамках нашего соглашения — вылечить Сад. Так что морально и юридически я чист.
— Знаешь, до знакомства с тобой я не была такой хваткой, мелиндо, —
— Всё в дом, всё в род, — киваю с одобрением.
Осматриваюсь по сторонам. Домик, в который я зашёл, сухой, чистый, но до настоящей лаборатории, конечно, как до Луны пешком. Панельный сборник, сколоченный наспех, стены тонкие, слышно каждое чихание снаружи. Но уже не шатёр. Всё-таки прогресс. Таких домиков в лагере уже достаточно построено: для размещения жён, помощников и работников. Ну, и просто чтобы не ночевать в спальниках на земле.
А начиналось ведь всё с палаток и котелков на костре.
Но для настоящей лаборатории такие домики не годятся. Слишком всё временное, походное. А Лакомка, по сути, уже живёт здесь, в Молодильном саду. Да, каждый день урывками возвращается в Невинск, чтобы проведать Олежека, покормить его, побыть с ним, пообниматься перед сном… но весь день она — здесь, с головой в работе.
Так что, пора строить ей нормальную лабораторию. Не кибарку с сушеными травами и двумя знахарками, а настоящий исследовательский комплекс.
— Надо обустраиваться, — говорю я. — Построим лабораторию неподалеку от опушки, с оборудованием, капсулой очистки, стабилизирующими артефактами — всем, что тебе нужно.
Лакомка смотрит на меня с сомнением.
— А Багровый Властелин это позволит? — спрашивает с тем самым полунамёком, который обычно означает: «Ты ведь что-то задумал, да?»
— А что Багровый? Он мне сам вручил Багровую ветвь и отдал полную самостоятельность в работе над Садом, — напоминаю я. — Никто его за язык не тянул — пусть теперь держит слово.
— Так-то оно так, конечно, но ты же знаешь его, мелиндо… — мягко замечает она. — Власти у Багрового слишком много, и она его разбаловала. Как следствие характер у него непостоянный. Сегодня одно, завтра — другое.
— Знаю, — киваю. — Но знаю и другое: соглашения он соблюдать будет. Потому что если он начнёт юлить — я просто откажусь работать над Садом. А без меня он эту заразу не вылечит. И это он тоже знает.
Альва приподнимает бровь:
— Он может затаить злобу. Не сиюминутно, но потом…
— А если начнёт мне угрожать, — спокойно отвечаю я, — я просто вступлю в Организацию. И пусть Багровый Властелин тогда принимает этот противовес как взрослый. А заодно потеряет меня — и свою внучку. Потому что Красивая, скорее всего, пойдёт со мной.
Лакомка задумчиво склоняет голову набок, потом медленно улыбается — своей особенной, чуть загадочной альвийской улыбкой.
— Мелиндо, ты продуман до последней веточки, — говорит она с радостным блеском в глазах. — Значит, у меня будет своя лаборатория?
— Верно, — говорю я. — Дадим задание нашим родовым строителям, пусть развернут всё по уму. С термоизоляцией, системами стабилизации и хоть маленьким садиком у окна — ты же всё-таки альва.
На радостях Лакомка целует меня, быстро и горячо. Я улыбаюсь, разворачиваюсь — и выхожу на улицу.