Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30
Шрифт:
— Даня! Ты уже собираешься в Москву?
— Ага, — киваю. — Через пару минут отправлюсь.
Задерживаюсь на мгновение — надо всё-таки сказать комплимент. Заслужила.
Да, я уже говорил ей это раньше, но с женщинами комплиментов много не бывает — особенно если хочешь, чтобы такие поступки не остались разовой вспышкой.
— Ты действительно отлично себя показала на встрече с Питоном и Багровым Властелином.
Настя смущённо улыбается и качает головой: — Да ладно тебе. Ты же рядом был мысленно и
— Всё равно, — говорю я. — Ты справилась. Если бы на твоём месте была Светка, она бы точно что-нибудь такое ляпнула. Или кинулась бы на кого-то с огненными кулаками.
Нам обоим сразу вспоминается, как бывшая Соколова зарядила Ангелу промеж ног. Уже второй Организатор получил от нее по шарам.
Настя смеётся весело: — Ну, Светик — это Светик. Её лучше сразу в наступление пускать.
— Именно, — улыбаюсь я. — Кстати, я хочу разъяснить твою важность здесь. Лакомка у нас — главная по Молодильному саду, а ты — отвечаешь за безопасность лагеря. И лично за безопасность самой Лакомки.
Оборотница мгновенно становится серьёзной. Спина выпрямляется, губы сжимаются в тонкую линию.
— Принято, Даня. Я не подведу.
— Я знаю. И есть еще одно задание, — говорю. — Касается оно Красивой. По возможности вынуждай её чаще принимать человеческий облик. Под любым предлогом. Хоть чай попить, хоть книжку почитать. Главное — чтобы не одичала.
Настя хмыкает, прищурившись: — Поняла. А ты, случайно, не хочешь сделать её своей избранницей?
Я закатываю глаза: — Почему вы все сразу про этих избранниц? У меня что, на лбу написано «собираю коллекцию»?
— Ну ты сам ведь назвал ее Красивой, — подмечает Настя. — И мы все ее стали так звать после тебя.
Хм, а ведь правда.
— Просто у неё шкура красивая, — хмыкаю. — Но если тебе нужны объективные причины, то Багровый с катушек съедет, если его правнучка совсем одичает и перестанет говорить по-человечески. А долгое пребывание в зверином облике как раз к этому и ведёт.
— Поняла, мой супруг, — с готовностью кивает Настя. — Считай, уже начала.
Я усмехаюсь, разворачиваюсь и направляюсь в лагерь.
Пора переноситься в Москву. А то там уже столько всего интересного творится без моего участия.
Молодильный сад, Примолодье
Даня поручил Насте задание, и она отнеслась к нему со всей серьезностью. Да и как по-другому? Ведь задача важная и интересная. Подготовка была недолгой, но скрупулёзной.
Настя осторожно приподняла полог шатра и шагнула внутрь, держа в руках аккуратно свернутое платье. Ткань переливалась в свете лампы, словно расплавленная медь. Она развернула его бережно, губы расплылись в восторженной улыбке.
— Красивая! Смотри, какое
Ну… если быть честной, достала не совсем сама — Камилла перекинула из Москвы.
Красивая даже не взглянула. Только фыркнула по-тигриному, с лёгкой ноткой презрения, и, не сказав ни слова, развернулась и ушла, хлопнув хвостом на прощание.
Настя осталась одна, стоя посреди шатра, с платьем в руках и чуть потухшей улыбкой на лице. Несколько секунд она молча смотрела вслед полосатой спине, исчезающей за пологом.
Потом глубоко вздохнула.
— Ну ладно, — пробормотала она себе под нос. — Значит, придётся потрудиться.
Рю но Сиро, Замок Дракона, Япония
— Хрусть да треск! Да можно, дать мне нормальную кружку?! Я не могу пить из этого наперстка! — рявкнул Ледзор, грохнув кулаком по резному столу так, что фарфоровый чайник подпрыгнул и жалобно подпыхнул. Фарфоровые блюдца затряслись в синхронном ужасе, а злополучная маленькая японская чашка, едва прикрывающая два пальца, издала последний звонкий вздох.
Венглад — главный слуга Замка Дракона Рю но Сиро, узколицый, в чёрной униформе с вышитым журавлём — даже не дёрнулся. Только слегка поправил складку на манжете.
— Господин Одиннадцатипалый, это фарфоровый сервиз Рю но Сиро, — спокойно пояснил он. — Древнейший набор, имеющий статус реликвии. В столовой допустимо пить только из него. Другой посуды в замке просто не предусмотрено.
— Только эти минзурки?! — изумился Ледзор, уставившись на чашку. — Это что, шутка такая? Или здесь всё миниатюрное?
Морхал ведь хотел просто попить чаю по-человечески. Нормального обычного чая — а не вот это вот всё: «сложи пальцы лотосом, сделай глоток, просветлись и поймани дзэн». Дзэн он уже поймал. И удушил.
— И что, нельзя было купить кружки?! — проворчал он, откидываясь на спинку стула, скрипнув деревом, и сверля Венглада тяжёлым, студёным взглядом, от которого ваза с икебаной на дальнем столике покрылась инеем.
Кострица, сидящая напротив за чайником, глянула на него сквозь пар. В её глазах блеснуло нечто между сочувствием и забавой.
— Да чего ты взъелся-то? Пей из чего дают, да и всё…
— Да как пить-то! — возмутился Ледзор. — В этой чашке даже язык промочить не успеваешь, как уже просишь доливку. Это же наперсток! И, кстати, где сахар?
— В Рю но Сиро сахар не подают к чаю. Он нарушает баланс вкуса, — вставил Венглад, не моргнув. — Здесь подают только горький зелёный чай трёхлетней выдержки с листьями, собранными на северном склоне горы Цуруяма. Его вкус — и есть медитация.
— Медитация у меня будет, когда я тебя в этот чайник засуну, — буркнул Ледзор.