Боярская честь. Обоерукий
Шрифт:
– Нет, не возьмусь я за это дело.
– Почему? Даже твоим смердам в Вологду куда как сподручнее ездить летом будет – почти напрямую.
– Недоимка у меня, о прошлом годе неурожай был.
– Лес рядом, рабочая сила есть – мост недорого обойдется.
– Нам с того моста прибыли не будет, коли постоялый двор не поставим. Значит, люди туда нужны, вино опять же покупать надо, винные ягоды не растут у нас.
– Пиво варить можно, яблочное вино делать, в конце концов – хлебное вино гнать.
– Э, брат, не то.
Не
Уже дома я стал прикидывать – получится у меня, ежели сам возьмусь? Лес есть, плотников мост сделать нанять можно. Постоялый двор тоже поднять можно – дороже, конечно, чем изба, обойдется: двор огородить, подклети, сараюшку для живности, конюшню. Свинину и курятину из деревни поставлять можно – вот и сбыт будет, в город на продажу не везти. Зерно выращивать, муку на мельнице молоть – вот и хлеб, пирожки.
О! Пару рыбаков заиметь надо – рыбка свежая к столу будет.
По деньгам – осилю. Все упирается в людей.
Не откладывая в долгий ящик, я нанял плотников, расшевелил Андрея, и к весне недалеко от деревни, на дороге стоял постоялый двор. Вот только пустовал он пока. На реке ледоход, дороги развезло, и поток людей и грузов остановился. Да и были бы – нет холопов и хозяина на постоялом дворе. После ледохода можно и за мост приняться. Плотники, закончив с постоялым двором, заготавливали и свозили к реке бревна. Холопов купить можно – кухарок или прислугу. Главная проблема – найти управляющего. Незнакомого поставить – воровать будет, прибыли не получишь. А знакомых у меня и нет.
Неожиданно выручил Андрей. Помявшись, он спросил:
– Похоже, постоялый двор будет?
– Конечно, ты же знаешь.
– А кто заправлять будет?
– Не знаю пока, думаю.
– Брат у меня есть единокровный, Семен. Тоже лоточником на жизнь зарабатывает, да нужду мает – семья большая, кормить-одевать надо. Не возьмешь ли, боярин? Он мужик проворный, работящий. Коли платить будешь, в лепешку расшибется.
Вот так, довольно неожиданно я приобрел приказчика, а вместе с ним – и всю его семью в работники.
Теперь жена и старшая дочь Семена управлялись на кухне, средний и младший сын – в трапезной на побегушках. Сговорились мы на оплате в третьей части выручки. Две трети мне, треть – ему на все семейство. Негоже сажать работника на жалованье. Хочешь зарабатывать – крутись.
Тем временем плотники достраивали мост. Андрей, выпросив у меня денег, скупил по окрестным деревням поросят. Теперь, до сева, все холопы занимались выращиванием живности. Все уперлось в постояльцев, вернее, в их отсутствие. Ну не было людей, хоть умри. До меня дошло, в чем загвоздка. Так никто же не знает, что построен мост! Зимой ездили – моста еще не было, а летом – продолжают ездить по проторенной дороге, в обход.
Я позвал Андрея, с ним вместе подъехали к его брату. Обсудили ситуацию, решили – пока посетителей нет, поставить на развилках дорог сыновей Семена,
Медленно, постепенно на дороге стали появляться обозы, начал наполняться постоялый двор. Вылезла другая беда – не хватало мяса и птицы. Что ты будешь делать – только ноги вытащил, так хвост увяз.
Пришлось Андрею ехать в Вологду на торг, покупать живность. Не так быстро росли на крестьянских подворьях поросята и куры, как их поглощали постояльцы. Андрей объехал окрестные деревни, договорился о поставках. Все выгоднее смердам, чем в город везти, – и ближе, и налог платить не надо.
И вскоре выправилось дело, пошли первые деньги. Я перевел дух. Ничего, созреет рожь да ячмень – своя мука будет, пиво варить сами станем, тогда еще лучше заживем!
А днями в мой городской дом заехал Никита. После традиционных приветствий мы уселись за стол, обменялись новостями.
– Вот уж не думал, что ты так развернешься, сомневался я, признаюсь – был не прав. Хваткий ты, однако, Георгий. Хорошее наследство сыну отойдет. Из руин деревню поднял, однако. Так, глядишь, и меня обгонишь.
– Обгоню, – засмеялся я. – Вот немного окрепну, церкву небольшую поставлю еще – обязательно с колокольней, не все же моим холопам к тебе в село ходить на церковные службы.
Никита засмеялся:
– То не моя епархия.
А в Юрьев день и вовсе случилась приятная неожиданность. В этот день холопы, если не имели долгов перед хозяином, могли уйти от него. На приработки ли, в город к ремесленникам податься или наняться к другому боярину. Я тогда как раз в деревне был. Подошел Андрей, сделал круглые глаза:
– Там… это…
– Говори яснее.
– Смерды к тебе, в холопы хотят.
Я удивился, вышел из избы. У ворот стояли крестьяне.
– Здоровья всем! Что за дело ко мне?
– В холопы к тебе желаем! Сегодня Юрьев день.
– А долгов-то нет за вами?
Смерды полезли за грамотками.
Хм, здорово. То людей искал, а то сами пришли.
– Чего вам у старых хозяев не жилось, не работалось?
– Дык, обижали сильно. Ты вон, почитай, деревню заново отстроил, люди в хороших избах живут, от голода не пухли, никто не помер, а неурожай о прошлом годе везде был. Возьмешь?
– Рыбаки есть?
Вперед вышел рябой мужик.
– Я с отцом всю жизнь рыбу ловил.
– Семья большая?
– Семеро детей.
– Беру. Избу не дам – нет пока свободных. Подойдешь к Андрею, он тебя поселит. Хочешь – сам строй, лес дам. Хочешь – жди, пока плотники поставят.
– А лодка, сети?
Вот заморока.
– Андрей, подбери ему лодку, сетей купи. – Я повернулся к рыбаку: – С этого дня – на два года в холопах; половина улова за жилье, лодку и сети – моя, вторую половину можешь сам скушать, а можешь на постоялый двор продать – вон он стоит. Устраивает?