Боярская стража. Книга II
Шрифт:
Похоже, информация о личном оружии каждого была передана заранее, потому что для меня предполагалось сразу три ящика. Один для пары маузеров с боекомплектом патронов и накопителей, второй для изогнутого меч, третий для карабина Каркано. Кастомная модель М91 — такая же, с которым я с Анненбергом воевал. Время в Орске я не терял, заказал по случаю на черном рынке, так же с шестью накопителями.
Неприятная для всех заминка случилась, когда я отказался отдавать все свое оружие на хранение. Старший помощник багровел от злости, Селиверстова морозилась в холодной ярости, остальные пребывали в шоке от моей наглости. Мне было плевать, не
И не было никого на этом летающем корабле, кто бы смог меня переубедить. В том числе и прибывший с командного мостика капитан дирижабля, гарантировавший мне безопасность жизнью и честью, после чего я едва сдержал нервный смешок. Да, понимаю, ситуация некрасивая и неприятная, но никто из этих людей лицом к лицу с темной тварью не стоял безоружным — а в такой ситуации чья-то жизнь и честь валюта так себе, заряженный маузер ценится дороже. Не-не-не, без оружия я в этом мире я даже в уборную не захожу больше, не дождетесь.
Сошлись на том, что пара моих маузеров в ящик все же отправится — потому что правила работают даже для членов императорской фамилии. Но ящик этот останется в руках у одного из членов экипажа, который все время в пути пробудет рядом со мной, не отходя ни на шаг. Я поначалу без энтузиазма принял такой вариант компромисса, но, когда увидел этого «члена экипажа», согласился. Им оказался мичман Егоров — серьезный насупленный дядька под два метра ростом с пудовыми кулаками, сломанным носом, пышными бакенбардами и красным обветренным лицом настоящего морского волка.
Судя по виду, на воздушную яхту он попал с морского императорского флота, отходив по воде не один десяток лет. Мичман, получивший указание никуда от меня не отходить, воспринял свои новые обязанности совершенно спокойно и взяв оружейный ящик преткновения, встал за моим плечом. На поясе кобура конечно лучше была бы, но пусть хоть так.
Один из металлических ящиков, кстати, предназначался и для Марго — под ее сияющий живым огнем королевский амулет. Защитный амулет сняли и с Марии — вот только оставили ей сережки с двумя напитанными силой капельками аметистов. Все же несмотря на железные и «одинаковые» для всех правила, некоторые определенно равнее, особенно члены императорской фамилии на императорской же яхте.
После закончившейся скандалом встречи нас развели по предназначенным для экипажа каютам — каждому выделили отдельную, все в одном общем коридоре обособленного отсека. Каюты были двухместные, но при этом совсем небольшие, по-спартански обставленные. Две откидных койки — верхняя и нижняя, откидной же столик, умывальник, высокая тумбочка и закуток для душа, где бросалась в глаза крупная надпись: «ВНИМАНІЕ! Расходъ воды строго нормированъ».
Меня, Федора, Чередникова, Гусева и Барятинского заселили во внутренние, глухие каюты по правой стороне коридора. Мария, Марго, Мари-Анна, Делайла и профессор Селиверстова получили каюты с левой стороны, с широкими иллюминаторами — я это заметил, когда Марго в свою заходила.
После того как оставили вещи, нам провели короткую экскурсию по дирижаблю, после чего Селиверстова дала пару часов отдыха, назначив встречу в офицерской кают-компании на верхней палубе. Вернувшись
Усталость сняло как не было, сидеть на месте не хотелось, а до назначенного времени еще больше полутора часов. Поэтому не засиживаясь в каюте, я вышел в коридор и свернув по указателям, вышел на самую нижнюю — пассажирскую палубу. Судя по всему, снаружи она каплевидно-обтекаемой формы, причем стены и полы местами прозрачные для обеспечения панорамного вида.
Летели мы на большой высоте, снизу прямо под ногами раскрашенный белыми барашками волнующийся океан, от взгляда аж дух захватывало. Но и на самой прогулочной палубе виды удивляли. Скамейки, кофейни, указатель к большому атриуму, накрытые накрахмаленными скатертями столы ресторана, зеленая аллея по центру с белыми статуями и фонтанчиками. Роскошь и комфорт как есть.
Военно-пассажирская «воздушная яхта» двигалась без пассажиров, тихо и пусто везде. Похоже, как и недавняя петля над морем — наше присутствие здесь результат плана по запутыванию следов, ведущих пока не очень ясно куда. Моей прогулке не препятствовали, несущие вахту нижние чины экипажа дирижабля внимания на меня обращали, мичман Егоров молчаливо топал позади с опломбированным ящиком.
Дирижабль был размеров немалых, так что прогулка по нижней палубе заняла достаточно времени, я еще кофе успел попить в кафе-ресторане — в самом носу, с полностью прозрачным полом. Название «Седьмое небо» прямо характеризовало, видеть проплывающие прямо под тобой облака необычно и удивительно.
Загулялся и засиделся настолько, что к назначенному времени едва не опоздал — пришел секунда в секунду, оставив мичмана Егорова ждать в коридоре. Едва зашел, как нарвался на ледяной взгляд Селиверстовой. Остальная команда, включая Маргарет, уже собралась за столом. На нем лежала карта и по ее очертаниям я сразу же узнал греческий полуостров Пелопонесс.
— Штаб-квартира, олимпийская деревня и оргкомитет базируется в Аргосе, — без предисловий, на которые я похоже опоздал, Селиверстова показала точку на северо-востоке полуострова. — Церемония открытия будет здесь, — профессор постучала пальцем по тонкому Коринфскому перешейку, а сразу после положила поверх большой карты отдельный белый лист с его очертаниями.
— Основные соревнования состоятся в Немейской долине, это примерно тридцать километров от побережья, — палец профессора остановился у надписи «Nemea». — Но сюда еще нужно будет добраться и не все смогут это сделать. Да-да, именно так: прибытие команд будет официальным открытием Игр и первым же соревновательным испытанием. Оно будет проходить в виде парусной гонки, вот здесь, в коринфской бухте. Стартовая линия в её створе, протяженностью около семи километров. Она выделена двумя маяками — один из них, на мысу Герей, — постучал ноготь Селиверстовой по оконечности острого мыса, — находится на вершине скального утеса рядом с восстановленным храмом Геры. Именно отсюда высокие гости будут наблюдать за испытанием. Второй маяк сейчас возводится, он будет располагаться на побережье напротив, в устье реки Асопос, названной в честь речного бога Асопа.