Боярская стража. Книга II
Шрифт:
— Если что, я именно на это тебе и намекаю всем своим видом вот уже несколько минут.
Несмотря на внешнюю уверенность слов и действий, яркий румянец выдавал смущение девушки.
— Я прекрасно все понял. Но есть нюанс — даже учитывая свободу нравов боярского сословия, еще я прекрасно понимаю, что за такие эксперименты государь-император мне голову отрубит и на кол посадит. Как я тогда мир буду спасать?
— Но ты же уже согласился на мне жениться?
— Хм. Аргумент.
На следующее утро, кстати, я чувствовал себя вполне обычным человеком, со вполне обычными эмоциями. И это не было чувство «влюбленности во всех
Обелиск, взрывом которого меня ошарашило, вернув ненадолго в привычное человеческое состояния, был накопителем стихийной энергии воды. Как и Мария — выжигающие чувства и эмоции пожар в душе у меня словно притушило.
Другое дело, что к обеду уже все прошло. Но постепенно, эмпирическим методом стало понятно, что Мария приглушает сжигающий меня огонь. Я продолжал качаться на качелях от полного безразличия, до эмоций Маугли весной, когда ему хотелось плакать и смеяться. Подобное состояние — нормальное для обычного влюбленного человека, до этого у меня было только тогда, когда на меня воздействовала убийственная доза магии нифм, еще и приправленная афродизиаком.
День шел за днем и сосредоточившись на тренировках, я старался не думать о том, что в ближайшем будущем мне нужно будет делать сложный выбор. Ради которого, полагаю, меня и вытащило сюда из совсем другого пространства времени.
Глава 18
Тридцать четыре команды, тридцать четыре яхты качаются на высоких волнах.
Вроде совсем недавно мы только летели в Австралию, а уже сейчас вновь на другой стороне света, прибыли на игры в Европу. Самые разные флаги трепещут на ветру — Великобритания, Франция, Российская империя, Австрийская империя, Италия, Скандинавская уния, Османская империя, САСШ, Япония, Империя Цин.
Невероятные ощущения. Это не первая моя парусная гонка, я ведь в прошлой жизни был мастером парусного спорта. Но тогда, находясь в экипаже яхты просто для количества, я воспринимал происходящее больше как прикол, то и дело по команде просто переходя с борта на борт. Ветер во время тех единственных до этого момента моих соревнований был слабым, заставляя команды яхт учитывать каждую мелочь, чтобы выигрывать за счет техники и тактики. Сейчас же задувало так, что действовать еще до начала гонки приходилось на пределе сил. Мы даже до старта дошли с большими проблемами, а кто-то и вовсе не добрался — две яхты выбыло из гонки до ее начала.
Ветер дул со стороны Коринфа и через всю бухту нагнал высоких волн, то и дело срывая пену с белых барашков. Паруса хлопают звуками выстрелов, гик — подвижная держащая снизу большой парус балка, перпендикулярно скрепленная с мачтой, при перемене курса летает над головой стремительно. Попадись ему на пути, не успев пригнуться, выкинет далеко за борт.
По сути, гонка уже началась — вместе с обратным отсчетом стартовой процедуры, во время которой яхты занимают более выгодные позиции, готовясь в назначенный момент пересечь линию старта. С одной стороны она обозначена величественным храмом Геры на высоком скальном уступе — позолоченная фигура богини сейчас сверкает в лучах изредка проглядывающего через тяжелые тучи солнца. С другой стороны судейский корабль. Новейший эсминец греческого военно-морского флота, на носу и корме стационарные стихийные накопителей.
— Минута до старта! — пронзительно закричала Мария, реагируя на вывешенный на судейском корабле флаг. Поодаль почти сразу раздался громкий хлопок, и одна из яхт повернулась к волне боком, накрытая парусом со сломанной мачты; сорванный стаксель — носовой парус, затрепетал над самой водой словно вымпел. Флаг выбывшей яхты не видно, но судя по форме экипажа — китайцы. Яхта начала дрейф на волнах, кто-то выпал за борт, видны яркие спасательные жилеты.
Тридцать три яхты. Это не парусная гонка, а уже какое-то выживание.
Я привык начинать соревнование с выстрелом стартового пистолета. Во время прежнего опыта парусных гонок старт сопровождал гулкий звуковой сигнал. В этот раз он тоже был — корабельный ревун прозвучал с эсминца, но его почти не услышали. Потому что в этот момент с неба, одновременно с протяжным громом ударила ветвистая, на весь небосвод, молния. Внушительно получилось, я даже свист ветра слышать перестал, так грохнуло.
Незадолго до старта мы уже набрали ход, и в момент сигнала как раз пересекали стартовую линию. Для яхты это важно, она как машина быстро с места разгоняться не умеет, любая остановка или задержка могут быть критичными.
Ветер со стороны Коринфа дул нам прямо навстречу, а прямо навстречу ветру яхты ходить не умеют. Только под острым углом — левым или правым галсом, двигаясь вперед зигзагом, поэтому флот сразу после старта разделился. Основная группа яхт пошла направо, мы же по плану уходили налево, в сторону высокого скалистого берега — Мария надеялась, что волны здесь будут меньше из-за естественного изгиба береговой линии.
Вместе с нами налево двинулось восемь яхт. Среди них я заметил два желтых с красно-синим крестом флага Скандинавской унии. Несколько минут и стало ясно, что они здесь совсем не за победой. Пришла проблема, откуда не ждали — привлекая внимания Марии, я показал ей на лодки. Она только головой помотала со злой гримасой, тоже поняла происходящее.
Мешать нам собрались не только мои бывшие будущие — в бытность наследником престола, подданные. Совсем рядом с нами сейчас три яхты, и кроме скандинавов еще одна с черным крестом на белом фоне. Флаг Пруссии, команда которой выступает от Австрийской империи. Присутствии этой лодки стало понятно, когда на ней я увидел знакомое лицо. Нет, этого человека лично никогда не видел, но зато видел его брата, риттмайстера австрийского фрайкора Божидара Шлогара, убитого мною в Волчьей цитадели в самом начале своего пути. Похоже, наставник прусской команды.
На другой яхте, одной из двух от Скандинавской унии, тоже знакомая фигура –капитан королевских каролинеров Дуэйн Киркпатрик. Да и остальные лица видел на фотографиях — родственнички. Машут руками, показывая, как приятно поражены столь неожиданной встречей и как рады меня видеть.
Все три яхты действовали слаженно, отжимая нас от уходящей вперед группы и не давая повернуть — заставляя идти прежним курсом, постепенно вместе с нами приближаясь к скалистому берегу. А поворачивать нам уже давно пора, ситуация становилась все более опасной. Еще и ветер усилился до совсем неприличных значений.