Боярские дворы
Шрифт:
Непросто было стать дворянином, тем более непросто удерживать за собой свое «поместье». Размеры «поместья», число крестьянских душ в нем, наконец, жалованье, которое, кроме того, полагалось дворянину, зависели целиком от того, в каких битвах он принимал участие, скольких людей с собой приводил и как его люди были вооружены. «Помещиками» становились княжеские «отроки», их станут в дальнейшем называть и «детьми боярскими», и «дворянами». Но могли ими стать и люди самого простого происхождения, лишь бы сумели показать себя в ратном деле настоящими умельцами. Чаще всего это были зависимые люди,
«Оружны» – как же много вмещало в себя это понятие! Прежде всего, сюда входило защитное вооружение – щит, броня и шлем. Щит и копье составляли минимум вооружения воина. Отсюда выражение летописца, написавшего в 1371 году, что вышло войско в поход невооруженным, не взяв с собой «ни щит, ни копий, ни иного которого оружия». Русские воины пользовались тремя видами щитов: круглыми, миндалевидными и треугольными. Но к Куликовской битве предпочтение было отдано круглым щитам, уменьшившимся в размерах, так что закрывали они только четверть роста воина. С ними воины становились подвижнее, могли лучше маневрировать: благодаря улучшившемуся качеству брони весили такие щиты меньше.
Колдовали над русским оружием только русские оружейники. Было их множество во всех городах, и пользовались они особым покровительством князей и бояр. Об оружии чужеземном никто не думал по очень простой причине. Главные противники Руси монголо-татары преимущества в производстве оружия не имели и стремились получить вооружение русское. Западные же враги, главным образом немецкие рыцарские ордена, строжайшим образом следили за тем, чтобы на Русь не попадало никакое их вооружение, как и боевые кони. Уличенный в торговле ими купец лишался сразу же всего своего имущества.
В броне русские оружейники отдавали предпочтение кольчуге. Из металлических проволочных колец изготовлялась гибкая, прочная, сравнительно легкая защитная рубаха длиной до колен и с рукавами чуть выше локтя, а также сетки, прикреплявшиеся к шлемам. Гораздо реже применялся пластинчатый доспех, хотя и более надежный, но слишком тяжелый. Металлические пластины на груди и спине воина нашивались на матерчатую или кожаную основу или же переплетались кольцами кольчуги.
Голову воина прикрывал шелом – высокий, вытянутый кверху шлем с кольчужной сеткой – бармицей, которая защищала затылок и уши. Но в моду перед Куликовым полем входит и иная его разновидность – шишак, или чечак, низкий, увенчанный коротким навершьем. Первое его упоминание появляется в княжеском завещании 1359 года.
Вид облаченного в полный доспех воина даже современникам представлялся сказочным. Как пишет летописец о готовом к бою русском войске перед Куликовской битвой: «Доспехи же русские аки вода силная во вся ветри колебашеся, шеломы на главах их аки утренняя заря во время солнца ведреного светящеся, еловци же [султаны] шеломов их аки поломя огненное пашется».
Но к доспеху добавлялось еще и наступательное личное
Копьями вооружались «коневницы» и «пешцы», княжеские дворяне, поместная конница и городской полк. Копьем пытался пронзить врага нападающий всадник, но копьем противостояла всадникам пехота. В зависимости от назначения древко делалось более длинным или, наоборот, коротким. Метательное копье – сулица – могло дополняться еще одним боевым его видом – рогатиной, обычно применявшейся на охоте, с сравнительно коротким древком и массивным широким наконечником.
Большое значение имел боевой топор. С ним шли в бой простолюдины, но он стал и дворянским оружием, и даже символом власти военачальника.
У Дмитрия Донского на Куликовом поле была железная палица, которая считалась едва ли не лучшим ударным оружием против утяжеленного доспеха.
Быстро двигаться с подобным вооружением не представлялось возможным. На юге легкие конные отряды проходили до 75 километров в сутки, Дмитрию Донскому от устья Лопасни до верховьев Дона, то есть примерно 130–150 километров, удалось преодолеть только за 12 дней, проходя ежедневно не более 12 верст. И тем не менее русская сторона выигрывала за счет быстроты действий... своей разведки.
Об этом редко вспоминают специалисты и, пожалуй, ничего не знают широкие круги любителей истории. Но, еще находясь в Москве, еще не тронувшись в поход к берегам Дона и Непрядвы, великий князь Дмитрий Иванович отправил далеко в степь «твердую сторожу» – отряды конных дружинников. Современники называли их «крепкими юнош». Пятьдесят – семьдесят «юнош» собирали сведения о перешедших Волгу войсках Мамая и выяснили его намерение соединиться с литовским князем Ягайло. Дальше все решали действия на опережение, и в них московский князь переиграл противников.
Дмитрий Иванович назначает сборным пунктом для всех войск, на которые может рассчитывать, Коломну: от нее одинаково легко было двинуться и на Дон, и на Волгу. Те же неутомимые «юнош» – разведчики доставляют в Коломну языка, который сообщает, что Мамай решил дожидаться осени: «...не спешит того для, яко осени ждет, хощет на русские хлебы быти». Язык подтверждает, что Мамай по-прежнему ожидает «Ягайла Литовского и Олга Рязанского», но главная удача заключалась в другом. Татарский военачальник «твоего же собрания не ведает» – не знает о передвижении русского войска, о его местонахождении, этим обстоятельством нельзя было не воспользоваться: решение о битве, состоявшейся 8 сентября, принял московский князь.
Собранное в Коломне войско было «уряжено» в четыре полка, которые только для этого похода объединили двадцать местных отрядов. Перед самой битвой произошло перераспределение сил. По намеченному плану сражения было сформировано то ли пять, то ли шесть полков. Каждый имел во главе нескольких воевод, в частности, во многом решившим исход Куликова поля засадным полком командовали серпуховской князь, двоюродный брат Дмитрия Ивановича Владимир Андреевич и великокняжеский воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский.