Боярские дворы

Молева Нина Михайловна

Действительная роль этого человека при царском дворе по-прежнему остается для историков недостаточно ясной. Что она была велика, сомневаться не приходится – слишком часто мелькает имя Клешнина в документах и Разрядных записях тех лет. Об одном ничего не могут сказать записи – чью руку Клешнин держал, в чью пользу интриговал, а жить без интриг не хотел. Некоторые историки уверяют, что сразу после смерти своего державного воспитанника ушел Клешнин в монахи и умер в 1599 году в боровском Пафнутьевом монастыре. Среди ученых XVIII столетия преимущественное распространение имела иная версия – о тайной связи Клешнина с Борисом Годуновым. Кое-кто называл царского дядьку настоящим братом Годунова «по свойству и делу». Более того, будто повинен был Клешнин во всех интригах дворцовых в пользу Годунова, а затем, в 1591 году, играл главную роль в следственной комиссии, разбиравшей обстоятельства смерти царевича Дмитрия. Автор Никоновской летописи также не нашел оправдания

А. П. Клешнину в его издавна начавшемся сотрудничестве с царем Борисом. Будущим царем. Как бы там ни было, монашеская ряса закончила все придворные интриги царского дядьки. Волынское вернулось после Смутного времени во владения царя, а оттуда к одному из любимцев новоизбранного Михаила Романова – Афанасию Васильевичу Лобанову-Ростовскому.

Об особых военных или государственных заслугах князя говорить не приходилось. Просто царский любимец, просто человек, сумевший войти в доверие мальчишки-царя еще до возвращения из плена сурового и властного патриарха Филарета, до того, как под государственными документами стала появляться достаточно необычная для принятого протокола официальных бумаг подпись: «...великие государи Михаил и Филарет». Слишком долго и упорно рвался к власти Федор Романов, чтобы уступить ее даже сыну.

Имевший с 1611 года чин стольника, был А. В. Лобанов-Ростовский одним из тех, кто подписал грамоту об избрании Романовых. Подписей под соответствующей грамотой стояло немало, но, пожалуй, никто не получает столько самых разнообразных подарков, как ничем не отличавшийся князь, ни о ком не думает с такой заботой вступивший на престол Михаил Федорович. Раз подарит пол-аршина «бархата червчатого кармазину» на шапку – такой нарядной еще у Лобанова-Ростовского вроде бы и не было, другой – пожалует «бархатным терликом на соболях, с нашивкой из пряденого золота» за целых 57 рублей 27 алтын, как запишут в расходе дьяки. С 1613 года и до возвращения Филарета сидел Лобанов-Ростовский судьей Стрелецкого приказа, в 1615 году получил самый высокий сан – боярина за так называемое московское осадное сидение, когда опасалась столица нашествия королевича Владислава, вотчину в Ростовском уезде. Это он постоянно сопровождает Михаила Федоровича в загородных поездках, часто обедает за одним столом – честь, о которой и не мечталось большинству придворных.

Вероятнее всего, патриарх Филарет не разделял симпатий сына. С его возвращением в Москву служебное продвижение князя заметно приостанавливается. В 1621 году его посылают в Нижний Новгород для непростого дела – сбора ратных людей. Вменялось ему вместе с сопровождавшим его дьяком в обязанность «сказывать дворянам, детям боярским, иноземцам, князьям, мурзам и татарам, чтоб они на службе были конны и людны и доспешны», иначе говоря, проверить военное состояние Нижегородской земли, а еще и разобраться в вотчинах вдов и учесть имевшихся в тех краях недорослей. А вскоре по возвращении был князь послан на воеводство в Свияжск, где и умер в 1629 году. Отсутствие у него детей облегчало возвращение Волынского в распоряжение царя. На этот раз, по указанию Филарета, село переходило к его родной сестре, тетке царя Михаила, Ирине Никитичне Годуновой.

Сестра Федора Романова вышла замуж за Ивана Ивановича Годунова еще до постигшей в 1601 году Романовых опалы, которая привела к насильственному пострижению в монашество будущего патриарха Филарета. Жизнь И. И. Годунова изобиловала событиями, которые меньше всего свидетельствовали о его честности и прямоте. Был взят в плен под Кромами, служил всем стремительно сменявшимся на русском престоле в Смутное время царям. Начал с Бориса Годунова, присягал Лжедмитрию I, за ним – боярскому царю Василию Шуйскому. Только Тушинскому вору не успел, и это стоило увертливому боярину жизни. В «Боярском списке», помещенном в XX части «Российской Вивлиофики» Н. И. Новикова, подробно рассказывается о его конце.

«Михаил Бутурлин, собрався с ворами, и прииде под град Калугу, и нача приступами. В том граде сидел Иван Иванович Годунов, за ним убо бысть Ирина Никитична Романовых, Федора Никитича сестра. Егда же град взяша и боярина Ивана Годунова с башни свергоша, людей же многих посекоша, а имения их разграбиша. Но еще боярин Иван Годунов жив бысть, и о нем возвещено бысть Михаиле Бутурлину. Он же повеле его на Оку-реку привести и в воду посадити; егда же приведоша и в воду его ввергоша, тогда он за край струга удержался. Михайло же, выняв саблю и отсечи ему руку и потопи его в воде. И тако скончался мученически, но с советником Растригином не приложися. Жена же его, Ирина Никитична, горько по нем плакася, но от убийства их свободна бысть. А Михаила Бутурлина порази дух неприязненный лют зело и прибысть тако до кончины своея».

При дворе племянника и брата положение боярыни Годуновой, естественно, изменилось. Ее имя упоминается при всякого рода дворцовых торжествах – в чине второй свадьбы Михаила Федоровича, в связи с рождением и крещением будущего царя Алексея Михайловича. Ирина Годунова несла его к купели и была крестной

матерью. Среди многих полученных ею от царствующих родственников даров находилось и считавшееся особенно дорогим село Волынское.

Однако хозяйствование И. Н. Годуновой в Волынском продолжалось только до 1633 года, когда она умерла. В описании московского Новоспасского монастыря, служившего родовой усыпальницей Романовых до их избрания на престол, названы и день и обстоятельства ее смерти. Кстати, сам И. И. Годунов был похоронен в костромском Ипатьевском монастыре, также связанном с романовской семьей. По-видимому, хозяйка Волынского пользовалась среди родных особым уважением, поскольку вклады по ней в монастырь делает в 1641 году брат, И. Н. Романов, и в 1645 году – племянник, тогдашний владелец Измайлова, увлекавшийся агрономией и применением к сельскому хозяйству механики Никита Иванович Романов.

Разнообразие и научный характер ставившихся в Измайлове опытов побудили И. Е. Забелина назвать эту его вотчину «древнерусской сельскохозяйственной Академией». Но владения И. Н. Годуновой перешли опять в ведение царя и теперь послужили наградой касимовским царевичам.

В свою очередь, П. Ю. Долгорукова-Хилкова, внучка касимовских правителей, оставалась хозяйкой Волынского и вовсе один год. Старательно подготавливавшееся ее мужем и сыном Иваном венчание императора с дочерью Екатериной Алексеевной не состоялось, попытка подделать завещание умершего Петра II в пользу «государыни-невесты» не удалась. Пришедшая к власти Анна Иоанновна не собиралась прощать Долгоруковых прежде всего за то, что, состоя в Верховном тайном совете – будучи «верховниками», хотели сохранить за собой влияние на государственные дела и ограничить самодержавную власть специально разработанными «Кондициями». Формально же она обвинила вчерашних временщиков не в чем ином, как в «недосмотре» за здоровьем Петра II – преступлении, открывшем ей путь к власти. Не только семью бывшего императорского любимца, но и всю многочисленную долгоруковскую родню ждала «жестокая» ссылка.

Историки отзывались о них по-разному. Большинство обвиняло в недостаточной образованности, нехватке ума, ограниченности и, само собой разумеется, безмерном властолюбии. Из этих обвинений последнее не вызывало сомнений, что же касается первых...

Дед временщика – Григорий Федорович Долгоруков, брат знаменитого своей прямотой и неподкупностью Якова. Выдающийся дипломат, которому Петр доверял наиболее ответственные поручения. В 1700 году он был направлен в Польшу с тайным поручением к королю Августу относительно планов военных действий против шведов, а затем назначен чрезвычайным посланником при дворе польском. Только в 1706 году, когда захвативший Варшаву Карл XII вынудил Августа отречься от престола, Г. Ф. Долгоруков вернулся в Россию. Следующее, не менее ответственное задание. После измены Мазепы это он руководит выборами нового гетмана и проводит кандидатуру отличавшегося промосковской ориентацией Скоропадского. Дипломатические поручения не помешали Г. Ф. Долгорукову оставаться превосходным воином. Он отличился в Полтавском бою и почти сразу был возвращен в Польшу в прежнем звании посланника. Хлопоты Г. Ф. Долгорукова в пользу России настолько деятельны и приводят к таким столкновениям с костелом, что в 1721 году, не дожидаясь кульминации назревающего конфликта, он сам просит Петра об отставке и приезжает в Петербург, чтобы получить звание сенатора.

Из сыновей Г. Ф. Долгорукова Алексей, отец фаворита и «государыни-невесты», и в самом деле не выделялся никакими, даже царедворческими, способностями. Именно это обстоятельство повлияло на решение А. Д. Меншикова доверить А. Г. Долгорукову обязанности воспитателя малолетнего императора, решение, роковое для «светлейшего». Не надо было хватать с неба звезд, чтобы найти дорогу к сердцу беспутного и капризного мальчишки, потакая всем его прихотям и не насилуя никаким воспитанием пли обучением. Меншиков легко оказался вытесненным из дворца. Привязанность Петра II к Ивану Долгорукову оказывается настолько сильной, что он не расстается с любимцем даже ночью, заставляя спать в своей спальне. Долгоруковы в полном смысле слова и днем и ночью караулят императора, одновременно добиваясь укрепления своих позиций при дворе.

У И. А. Долгорукова на первом месте мечты о женитьбе. Она должна утвердить его положение, принести состояние, но и отвечать легко менявшимся вкусам. Сначала в центре его внимания сама цесаревна Елизавета Петровна, и только далеко не родственная симпатия коронованного племянника к молоденькой тетке заставляет фаворита отказаться от рискованной затеи. Не слишком переживая неудачу, И. А. Долгоруков сватается к дочери П. Я. Ягужинского, но в ходе сватовства обращается к проекту женитьбы на дочери Миниха. Нечего было и думать, чтобы кто-то из родителей мог ответить отказом официальному фавориту, к тому же готовившемуся породниться с императором. Последней избранницей И. А. Долгорукова становится дочь фельдмаршала, шестнадцатилетняя Наталья Борисовна Шереметева. Обручение молодых происходит в последних числах декабря 1729 года в шереметевском доме.