Боярышня-попаданка, или Любовь князя

Вуд Маритта

А теперь и Матвей уезжает.

Что, если их убьют или ранят?

Я заплакала и обняла Матвея:

— Береги себя, ладно? — я придвинулась ближе и шепнула, — Если сможешь, скажи князю, что я его жду…

Матвей кивнул и сжал меня в объятиях.

— Не печалься, сестренка, скоро свидимся.

Мы вышли к воротам, отец привел большого черного коня. Этот конь был был высоченным красавцем с крутым норовом и скверным характером, но он был беззаветно предан Матвею, который вырастил

его.

Матвей обнял родителей, поднял Настю и расцеловал девочку, и вот мы уже смотрим вслед двум быстро удаляющимся всадникам.

Отец пошел в конюшню, мне кажется, что он не хотел, чтобы мы увидели его непрошеные слезы.

Мы же с Настей и маменькой плакали, не стесняясь.

Настя утирала глаза кулаками и дергала маменьку за подол:

— Скажи, ну скажи мне, он вернется? Матвей вернется, маменька, правда?

Маменька гладила Настю по голове и приговаривала:

— Бог даст, вернется наш Матвей, на все воля божья…

Мы вошли в дом и сели к столу.

Настя посмотрела на место, где совсем недавно сидел Матвей, и опять зарыдала:

— И даже не доел свой ужин, Матвеюшкааа…

— Насть, ну не причитай ты, пожалуйста. Вернется наш Матвей. Мы тогда праздник устроим, маменька пирогов напечет. Не разрывай сердце, нам и так сейчас несладко, — я попыталась уговорить девочку, села рядом с ней, прижала к себе.

Настя все еще всхлипывала, но постепенно успокоилась, лишь изредка судорожно вздыхала.

Маменька молчала, полностью погрузившись в свои мысли.

Я поднялась с лавки, отвела Настю в ее комнату, уложила в постель и подоткнула одеяло:

— Спокойной тебе ночи, Настенька.

— Спокойной ночи, Марьюшка. Я буду думать о Матвее, чтобы все у него было хорошо.

— Конечно, Насть, все хорошо будет. И Орлик с ним, а он вон какой большой и сильный конь, прям богатырский.

Настя кивнула и закрыла глаза.

Я вернулась в комнату, где маменька прибирала со стола. Мы с ней быстро разложили все по местам, я вымыла тарелки и пошла в свою комнату.

Спать совсем не хотелось. Я подошла к окошку, откинула занавеску и посмотрела на небо. Далеко в черном небе сияли далекие звезды, они были совсем такими, как те, на которые я смотрела дома…

Как там дома, без меня? Что подумали мои друзья, когда я исчезла? Я вздохнула.

Мои мысли опять вернулись к отъезду Матвея…К Добрыне.

Где они сейчас?

Вернутся ли?

Я взглянула еще раз на небо, оно стало понемногу светлеть, скоро рассвет…

В этот момент я опять пожалела, что не умею молиться.

Я просто шептала:

— Пусть они будут живы, пожалуйста…

Глава 18

Дни наши

шли бесконечной чередой. Отец пропадал целыми днями в поле, ему приходилось теперь одному следить за хозяйством, и он очень сильно уставал. Вечером он возвращался домой, опаленный солнцем, пыльный, в промокшей от пота рубахе, молча умывался, ужинал и шел спать, чтобы с рассветом опять приняться за работу.

Маменька целыми днями хлопотала по дому. Мы с Настей тоже старались помогать в меру своих сил.

Иногда девушки собирались вместе, чтобы погулять на лугу или сходить на реку, где все плескались на мелководье, наслаждаясь прохладной речной водой.

В один из таких жарких дней, мы с Настей тоже присоединились к стайке девушек, чтобы искупаться.

Маменька с радостью нас отпустила:

— Идите, девочки, освежитесь. Такая жара стоит, сил нет. Марья, ты только за Настей гляди в оба, а то она у нас, сама знаешь, больно шустра.

— Конечно, не волнуйтесь, маменька, глаз с нее не спущу.

Мы взяли яблок, чтобы угостить девушек, и пошли к реке.

Издалека был слышен смех и визги девушек, которые плескались в реке.

Настя сразу побежала к воде, я же подошла к Наталье, которая сидела в тени и плела венок из васильков и каких-то зеленых колосков.

— Какой венок у тебя получился красивый, очень тебе подойдет. Васильки такого же цвета, как твои глаза, — совершенно искренне похвалила я творение Натальи.

Девушка подняла на меня глаза и я увидела, что они полны слез.

— Наталья, ты чего? Что случилось?

Наталья всхлипнула:

— Вчера приезжали сваты, ну и этот…жених тоже. Марьюшка, он такой…

— Какой? — испугалась я, — Старый? Не красивый?

Наталья покачала головой:

— Лучше уж старый бы был или некрасивый…Этот вроде с лица неплох, но глаза злющие!

Кошка наша ходила под столом, так он так ее отпихнул, с такой злостью…Потом, правда, увидел, что это заметили, и стал ее к себе подзывать, но она убежала…Он ведь и меня так будет пихать, человек такой…Что же мне делать, Марьюшка? С отцом говорить толку мало, мать его во всем слушает…К кому мне пойти, пожаловаться на судьбу?

Я обняла Наталью, та тихо плакала, уткнувшись мне в плечо.

Не знала я, чем утешить подругу, как ей помочь, что посоветовать.

Наталья подняла глаза:

— Марьюшка, а…о Матвее ничего не слышно?

— Нет, — вздохнула я, — Пока нет вестей ни о Матвее, ни о княжьей дружине…

Мы помолчали.

Наталья надела венок и тихонько запела:

— Подойди-ка, мила моя подруженька,

Расплети-ка мне русу косоньку

Последний разочек.

Перейду я милая подруженька