Боярышня Воеводина

Милютина Елена

— Сам справился?

Михаил кивнул, вытирая холодный пот с лба.

— Самое время народ к присяге привести. Действуйте. Моих сил сейчас хватает только, что бы на ногах устоять!

И в это время распахнулись вторые ворота и в крепость хлынули жители кузнечной слободы, неся на руках старенького отца Иоанна, держащего в руках икону Спаса Нерукотворного. Три священника поднялись на наскоро сооруженный помост из бочек, покрытых досками, народ встал на колени и принес присягу на нерушимую верность избранному царю Михаилу. Тезка царя тяжело оперся о подошедшего Николая, прополз к стене и прислонился к ней, чувствуя себя выжатым до основания. К нему подбежала старая травница, протянула глиняную флягу

— Прямо так глотай! Как знала, что еще одну порцию варить

надо. Трудно божьим знамением быть?

Михаил поднял на нее измученные глаза, глотнул, скривился от мерзкого вкуса, но сила вновь потекла по жилам.

— Слышь, тетка Марьяна, ты о моем чародействе не болтай. Не порть народу настрой.

— Я хоть деревенская, да не дура. Смотри, отца Серафима уже за святого чтут! Молодец, чародей, все разыграл. Но я молчу, нельзя веру у народа в чудеса отнимать! Я тебе еще зелья сварю. Битва у нас все равно впереди, так что пригодится!

— Спасибо, вари.

Постепенно в глазах прояснилось. Миша присел на валявшееся здесь же бревно, смотрел, как батюшки перекрещивают отторгнувших иную веру. Прнесли котел святой воды, лили на головы. Всем тут же выдавали медные православные крестики, тут же освященные. После мужчин потянулись бабы, во главе с Мирославой, стрельнувшей глазами в сторону Михаила. Тут же подошел глава посадских, завел разговор о припасах, которые крепости надобны, что бы осаду держать. Пришлось подниматься, идти осматривать хранилища и подвалы. Заодно поднялись на стену, осмотрели места для кулеврин и пищалей. Пошла рутинная работ по приготовлению Лебедяни к сопротивлнию.

А вечером Михаила ожидал сюрприз. Уже садилось солнце, когда в ворота постучали. На вопрос: — Кто такие? — Ответствовали: — Посылка княжичу Михаилу.

Отворили ворота, во двор крепости вкатилась подвода, тяжело груженая, две усталые лошадки фыркали и мотали головами, а за ней въехал десяток дружинников с гербом князей Муромских, во главе со знакомым десятником, Денисом Феодосьевым. Личный батюшкин конвой.

— По здорову ли, княжич Михаил! — обратился с поклоном старый воин, обучавший Мишу еще мальчишкой.

— Спасибо, Феодосьевич! Здоров. Вас ждал. Ну не совсем вас, подкрепление. Нас всего четверо было, а в крепости измена явная. Вот помощи и попросил. Не думал, что так быстро пришлют, да еще батюшкиных дружинников. Но, слава Богу, сегодня удалось с предателями справиться. Помогли люди верные, из посада, да слободы кузнецкой. Так что и все войско, и посад, и слободу к присяге Михаилу привести удалось. И узники помогли, из несогласных, кого старый воевода, полякам продавшийся, в тюрьму бросил. Так что теперь крепость к осаде готовим. Давайте в баньку и за стол, расскажете, что на Москве происходит новости какие.

— Письмо вам братец старший передал, молодой князь. Он вам подмогу и отправил. Батюшка ваш тогда еще до Москвы не доехал. Встретили по пути подводу с припасами, вами купленными, решили сопроводить, на всякий случай. Вот и потеряли полдня. Вы уж найдите времечко, черкните пару строк домой, а то матушка ваша больно всполошилась, да и Даниил Константинович переживают, как вы. Хоть коротко. Отправьте птицу.

— Отправлю, утром с рассветом, и отправлю. Сейчас темнеет уже, ни к чему голубя отпускать!

Глава 19

Князь Муромский с нетерпением ожидал возвращения в Москву. Давно дома не был. Беспокоил и курьер с донесением от старшего сына, который извещал, что он отправил десять дружинников, во главе с опытным десятником на помощь Мише, в Лебедянь, так как там обнаружилось какое-то воровство, и он просил помощи. Переговорил с Шереметьевым, тот задумался, вроде гарнизон в Лебедяни был надежный, донесения шли регулярно, а после ссылки преданного полякам хозяина городка, все в нем было тихо. Какое воровство вскрыл Миша, непонятно. Ладно, разберемся. Москва встречала избранного царя колокольным звоном. Михаил проехал по улицам, кланяясь народу, отстоял молебен в соборе Василия Блаженного, и через Красную площадь, с которой для этого события разогнали всех торговцев, проехал в Кремль. Тут-то и начались первые

неприятности. Михаил потребовал к себе друга сердечного, Мишу Муромского. Салтыковы зашептались, стали наговаривать, что идет розыск по делу княжича, какой умысел был у него, зачем завлекал он царя в Тихвин, и не было ли у него мыслей отдать Михаила в руки шведам. Тут будущий царь и показал характер. В Салтыковых полетело блюдо с обеденного стола, Михаил изволил ногами топать, и кричать, что никакого венчания на царство не будет, пока ему не выдадут головой того злодея, что на его лучшего друга поклеп возвел. И что ехать в Тихвин было его желание, он его сразу матери высказал, но он хотел ехать через Тверь и Новгород, а Миша, видя, что он на своем стоит твердо, только подсказал, более короткий и безопасный путь. И они почти доехали, но налетели на шведов, которые о нем, Михаиле, не ведали, а ловили знатного боярина, для выкупа, Мишу. Что именно Михаил вытащил его из битвы, в лес направил, а сам дорогу шведам заступил, и сражался с ними, пока силы были. Только, разогнав шведов сам упал без сил, и он, Михаил, увез его без памяти, на своем коне, а потом, в лесу, заболел, конь сбежал, и Миша его несколько верст тащил по снегу на своей шубе, и до жилья дотащил. Спас. А какие-то вороги его оговорили, даже матушка поверила. В общем, не снимете поклеп с Миши, не пойду венчаться на царство, и все! Что же это такое, отца не вызволили и не сбираются, лучшего друга оклеветали, а он терпи? Царь он, или не царь?

Салтыковы и Марфа забегали, зашушукались, слишком хорошо Марфа знала своего сына. Если в простых делах он и был послушен, то если уж решил, то с места не сдвинешь. Сделает по-своему. Все поклепы с Муромского тут же сняли. Даже отцу его бумагу выдали, что ошибка вышла, клевете поверили. Извинились. Но вернуть Мишу в Москву было невозможно. Федор Шереметьев донесение от Одоевского получил, что Муромский порядок в Лебедяни наводит, так как там воровство открылось. А заменить его таким же верным человеком сейчас нет возможности. Сел Шереметьев рядом с Михаилом и обрисовал ему всю картину. И про воровство Заруцкого, и про крепость Лебедянь, которая Дон перекрывает. И что послали Михаила Муромского туда именно потому, что верили ему полностью, а не в наказание. И потому, что чародей он один из самых сильных на Руси. Вот, отобьет он Заруцкого, завернет в Поволжье и на Яик, где его схватить должны, вместе с девкой Маринкой и ублюдком ее, и вернется Миша героем. А схватить их необходимо, иначе с самозванством не покончить. Многие люди верят, что он внук Иоанна Грозного. И, если поляков на русском престоле почти весь народ не хочет, то за Воренка некоторые цепляются. Так что задача у Миши сложная, но он ее лучше, чем кто-либо другой выполнит! Успокоил Михаила. Да и тот вспомнил прощальные слова друга Миши, венчаться на царство как можно скорее, что бы с разбродом на Руси покончить. Решился.

Уладив дела с избранным царем, приехал Муромский домой, вместе с Шереметьевым, у которого усадьба в Москва сгорела, и жить было негде. А дома переполох. Жена бегает, волнуется, Голубь почтовый от Миши прилетел, а письмо Даниил забрал, читает и не отдает!

Взял Натальюшку свою за руку, повел в кабинет, где старший, Даниил, письмо читал. Тот подскочил, батюшке поклонился, на мать посмотрел виновато, но письмо отцу отдал. Тот прочел:

«Сей короткой запиской извещаю всех родных, что у меня все хорошо. С воровством в крепости справился, и весь народ к присяге Михаилу привел. Спасибо за помощь дружинниками. Готовим крепость к обороне. Сын и брат Михаил»

— Что же коротко-то так! Ни о здоровье не отписал, ни о том, что кушает! — вздохнула княгиня.

— Голубушка, так письмо голубь нес, птица не крупная, тяжело ей большое послание нести. Написал, что все в порядке, дружинники доехали, присягу народ принес и ладно. Надо курьера послать, но не знаю, опасны ли там дороги. Боярин Федор поедет в Тулу, где сейчас Одоевский стоит, узнает. А можно с ним письмо передать, князь найдет, как в Лебедянь переправить. А нам нужно семейное дело решить, Мише помочь. Он с тобой, Наталья ничего не обсуждал?