Бойцовые псы
Шрифт:
— Ну как же. Газеты и телевидение рвут на себе волосы, пока им это разрешают. Вопрошают, кто следующий… Так это тоже вы?
Каморин молчал, следя за дорогой.
— Понятно… Раскроете собственное преступление, когда сочтете это возможным?
— Когда начнется выдвижение кандидатов в депутаты на освободившееся место. Не раньше и не позже, — сквозь зубы сказал Каморин. — И при этом все акции сразу прекратятся. Как по мановению волшебной палочки.
— Рисковый вы человек, Павел Романович, — вздохнул Седов, — любите ходить
— Обожаю, — холодно сказал Каморин. — Особенно когда при этом ноги разъезжаются в разные стороны… Быть может, сменим тему? Лучше расскажи, как там поживает ваш лучший друг… Хлестов, если не ошибаюсь?
— А что — Хлестов? — пожал плечами Седов. — Тише воды, ниже травы. Все в соответствии с вашей рекомендацией… Ищет кредит. Сидит дома и не высовывается.
— Я хотел бы услышать главное, — перебил его Каморин. — Вошел ты наконец в правление банка «Куранты»? Да или нет?
— Вашими молитвами… — буркнул Седов. — Жду ваших дальнейших…
— Что за тон? — повернулся к нему Каморин. — Чем ты недоволен? Что не так? Ведь мы все обговорили с тобой заранее и ты всем был доволен?
Седов молчал, глядя на дорогу.
— Давай начистоту. По-видимому, ты испытываешь некий дискомфорт, — сказал Каморин. — Ты собирался использовать меня, и потому тебе не понравилось, когда выяснилось, что на самом деле я использую тебя. Мне показалось в прошлый раз, когда удалось поговорить без дам, что мы нашли взаимопонимание…
— Для этого вы забрали Ирину себе? — перебил Александр Петрович. — Чтобы нам не мешала?
— Не будь бабой… — скривился Павел Романович. — Ты нашёл себе тёлку помоложе. Обидеть такую женщину… Впредь тебе наука. В следующий раз не будешь использовать красивую женщину для давления на партнера по переговорам.
— Мы обговаривали мои действия в Москве, но не ваши акции в Сосновске… — сказал Александр Петрович. — Получается, что вы втягиваете меня в свои игры, про которые я ничего не знаю. И при этом я рискую с вами наравне… И затем — в Москву вы желаете прибыть на белом коне, в качестве депутата Думы. А кем тогда я буду при вас?
— Сделаю тебя своим помощником, — сказал Павел Романович. — Впрочем, мы успеем это обсудить.
— Неужели ваши киллеры настолько вымуштрованы, — недоверчиво покачал головой Седов, — и безраздельно вам преданы, что сами готовы положить голову на плаху?
— Вот чего ты боишься… — хмыкнул Каморин. — Да как тебе сказать… Одного из тех, кто был не готов, пришлось недавно пристрелить… как раз того самого, кто ликвидировал депутата. Таким образом бунт на корабле был подавлен в зародыше. Остальные меня поняли и пока затаились… Кормлю их с руки, они никуда не денутся, не беспокойся…
— Всё-таки столько крови… — покачал головой Александр Петрович. — Неужели никого не жалко?
— Россия испокон веков больная страна, — сказал Каморин жестко. — Ей, матушке, раз в пятьдесят лет отворять кровь — только на пользу. Иначе
— Не хотел бы я быть вашим подследственным, — вздохнул Седов.
— А ты не попадайся, — пожал плечами Каморин.
— Нам еще долго ехать? — спросил Седов.
— В другой город, — отрезал Каморин.
Потом искоса посмотрел на него. Чего я с ним, собственно, вожусь, подумал он. Ирина просила его не трогать. Что значит женская интуиция… Сразу почувствовала, чем это может закончиться. Похоже, у нее осталась к нему какая-то привязанность. И с этим ничего не поделаешь. С этим придется считаться.
— Слушая нас со стороны, не скажешь, что это я бывший уголовник, а вы, наоборот, следователь прокуратуры, если не ошибаюсь… — сказал Седов, прервав молчание.
— Похоже на то, — согласился Каморин. — С другой стороны, какой из тебя уголовник? Ведь ты сидел, как многие другие, по двойной глупости — своей и советской власти. У нее была шизофреническая потребность все время кого-то сажать. Иначе она не могла. Вот ты и подвернулся ей под руку.
— Забавная теория… — сказал Седов. — Так что вы собираетесь мне продемонстрировать? Выучку ваших киллров, или, как вам больше нравится, боевиков?
— Душегубов, скажем так, — усмехнулся Каморин. — Тебя этот термин не пугает?
— А зачем это мне смотреть? — спросил Седов. — Я вам и так верю.
— Ну да, у вас в Москве такого предостаточно… Тоже завелись свои снайперы. Постреливают милиционеров… Из сорок четвертого отделения.
— Уж не хотите ли сказать, что к этому вы тоже имеете отношение? — удивленно спросил, повернувшись всем корпусом, Седов. — Но в данном случае вас подвели ваши информаторы. Оказывается, даже вы не всё знаете… Всего застрелили уже троих, третий как раз из другого, пятьдесят шестого отделения, это сообщалось в прессе.
— Много она знает, ваша пресса… Он прежде служил в сорок четвертом. Только недавно перевелся в другое, пятьдесят шестое, по месту жительства…
— Молчу… — Седов с беспокойством смотрел на Каморина. — А вы про это узнали как следователь УВД или как…
— Или как, — усмехнулся Каморин, довольный произведённым эффектом. — Еще будут вопросы?
— Только один, — кивнул Александр Петрович. — Зачем вам это все нужно? Посвящать меня в ваши тайны, я имею в виду?
— Чтобы ты меня боялся, — сказал Каморин. — Чем больше ты обо мне знаешь, тем больше представляешь для меня опасность, не так ли? Это общепринятое представление. Но верно и другое — это одновременно опасно для тебя как для посвященного в мои дела, ибо случись что — я первым заподозрю именно тебя… Иначе бы наши отношения не сложились, понимаешь? Но пока ты мне нужен — бояться тебе нечего.