Бойцовые псы
Шрифт:
— Его телефон не может прослушиваться? — спросил Каморин.
— Не думаю. Ведь отпустили же его брата, у которого оказалось железное алиби.
— Эта штуку с братцем они неплохо придумали. Хотя во второй раз может не сработать, — задумчиво сказал Каморин. — Надо бы запомнить. Вдруг еще раз пригодится… Что, не отвечает?
— Алло, — послышался голос молодой женщины, — вам кого?
— Это Канищев Евгений Семенович. Здравствуйте, Таня. Вы меня помните?
— Да, здравствуйте. Вам Костю? Он сейчас спит.
— Понятно. Придётся разбудить. Дело срочное.
— Я попробую.
…С Костей они встретились через полчаса на Тверской и остановились после небольшой прогулки возле памятника Пушкину. Далеко от машины отходить не стоило…
— Давно я здесь не бывал, — сказал Каморин, глядя на Пушкина. — Но ничего. Скоро слух обо мне пройдёт по всей Руси великой. И назовёт всяк сущий в ней язык.
И покосился на Костю. Тот настороженно молчал и безучастно смотрел в сторону. Его обветренное лицо казалось воспаленным, глаза покраснели от недосыпа.
— Присядем. — Каморин указал на свободную скамью. — Надеюсь, здесь нас никто не станет подслушивать. Думаю, после той интересной двухходовки с братом за тобой никто не следит?
Костя молча пожал плечами.
— Павел Романович в Москве только до вечера, — напомнил Канищев. — У него к тебе есть интересное предложение.
— Смотря какое… — отрывисто сказал Костя.
— А твой братец повежливее будет, — сощурился Каморин.
— Не у него это случилось, — продолжал в том же тоне Костя. — А у меня.
— Винтовка хорошая? — поинтересовался Каморин, придержав рукой Канищева, собравшегося что-то сказать. — Осечек не дает?
— Пока не было, спасибо…
Ну как знал, подумал Костя. Придется отрабатывать. Затем и приехал… Евгений Семенович верно нас предупреждал. Мите что… Дело сделал и домой отвалил. А тут ещё неизвестно сколько торчать.
— А сейчас, значит, караулишь тех, кто остался? — допытывался Каморин. — А они от тебя прячутся?
Костя не ответил, только коротко взглянул на Канищева.
— Да, это Евгений Семенович тоже мне рассказал, — кивнул Каморин. — А как же иначе? Если у меня просят снайперскую винтовку, да ещё с ночным прицелом, могу я знать — кому и зачем она предназначена? Вот только когда узнал, когда понял, что дело святое…
Костя молчал. И по-прежнему смотрел в сторону.
Его бы подкормить, дать отоспаться, подумал Каморин. Но сначала дать то, в чем он больше всего нуждается.
— И вот так день и. ночь караулишь их, а они, сволочи, сидят и нос не высовывают? А менты их караулят, стараются тебя выследить, так?
— Короче, — глухо сказал Костя. — Что от меня требуется?
— Пока ничего… — пожал плечами Каморин. — Просто хочу дать один совет.
Канищев удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Его дело было присматриваться к окружающим. Нет ли чего подозрительного…
— Какой ещё совет? — недовольно спросил Костя.
— А ты ершистый, — удовлетворенно кивнул Каморин. — И это нехорошо. К тебе с добром, стараются помочь… Ведь винтовку от меня ты принял? Почему бы не принять добрый совет как от профессионального следователя?
Костя сначала посмотрел на Канищева, которому, судя по всему, он вполне доверял, потом на Каморина.
— Евгений Семенович, — сказал он. — Вы зачем меня звали? Ведь знаете, что я это не люблю. Когда мне советуют…
— А ты бы всё-таки сначала выслушал, а? — покачал головой Каморин. — Ну и характер. И как тебя жена такого любит…
Зря он это сказал. Костя вскочил и собрался было уйти, но железная рука Канищева удержала его в последний момент.
— Посиди… — сказал Канищев. — Для твоей же пользы.
— Потом будем выяснять отношения, — нехорошо улыбнулся Каморин. — А я это потом припомню… Когда сделаем окончательный расчёт. Значит, судя по всему, им удалось вычислить, кто будет следующий. Они угадали расклад. Они просчитали твой список. Значит, следует им спутать карты. Логично?
— Как это? — спросил Костя, сомкнув брови.
— Очень просто. Теперь ты должен замочить кого-то другого, из их же отделения, но не имевшего никакого отношения к случившемуся. Пусть гадают, в чем тут дело.
— Я делать это не собираюсь, — помотал головой Костя, но не очень-то решительно. Похоже, предложение Каморина было неожиданным и произвело на него впечатление.
— Не смеши… — холодно сказал Каморин. — Стольких ментов уже ухлопал… А теперь решил поиграть в правозащитника? Кого тебе жалко? Да они все там такие… Думаешь, другие стояли бы в стороне, если бы в это время там были?
Костя не отвечал. Только отрешенно смотрел в сторону.
— Выбор ты сделал, — жестко продолжал Каморин. — Назад пути нет. Или ты думал — пристрелишь этих пятерых, и все, можно домой, к жене под одеяло? И жить дальше, будто ничего не произошло? Так не бывает. И я тебе не позволю! Теперь ты мой, понял? В моих руках. Что хочу с тобой, то и сделаю. Захочу — ментам сдам со всеми потрохами… И твой братишка теперь мой заложник там, пока ты здесь! И будешь исполнять всё, что скажу. Ему там шагу не дадут ступить, если начнешь тут выступать… Я помог тебе, правильно? Теперь помоги мне. И не за так, а за хорошие бабки. Я профессионалов ценю. Запомни, если чего-то желаешь добиться в этой жизни: каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Вот и займись…