Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

97

Он, изгнанный, от Цезаря отринулСомнения, сказав: «Кто снаряжен,Не должен ждать, чтоб час удобный минул».

100

О, до чего казался мне смущен,С обрубком языка, торчащим праздно,Столь дерзостный на речи Курион! *

103

И тут другой, увечный безобразно,Подняв остатки рук в окрестной мгле,Так что лицо от крови стало грязно,

407

Вот он… — Это

Гай Скрибоний Курион, народный трибун, перешедший на сторону Цезаря в его борьбе с Помпеем (49 г. до н. э.). Данте следует рассказу Лукана («Фарсалия», I, 266-295), по которому Курион, изгнанный из Рима, прибыл к Цезарю в Ариминум (Римини) и побудил его немедля начать гражданскую войну.

106

Вскричал: «И Моску вспомни в том числе,Сказавшего: «Кто кончил, — дело справил».Он злой посев принес родной земле». *

109

«И смерть твоим сокровным!» — я добавил.Боль болью множа, он в тоске побрелИ словно здравый ум его оставил.

112

А я смотрел на многолюдный долИ видел столь немыслимое дело,Что речь о нем я вряд ли бы повел,

408

И тут другой… — Моска деи Ламберти (умер в 1243 г.), которого Данте хотел увидеть в Аду (А., VI, 81). Имя его связано с кровавым эпизодом, послужившим, по преданию, началом разделения флорентийской знати на гибеллинов и гвельфов. Это он, приведя поговорку: «Кто кончил — дело справил», склонил своих родичей и друзей убить Буондельмонте (см. прим. Р., XVI, 136-141).

115

Когда бы так не совесть мне велела,Подруга, ободряющая насВ кольчугу правды облекаться смело.

118

Я видел, вижу словно и сейчас,Как тело безголовое шагалоВ толпе, кружащей неисчетный раз,

121

И срезанную голову держалоЗа космы, как фонарь, и головаВзирала к нам и скорбно восклицала.

124

Он сам себе светил, и было дваВ одном, единый в образе двойного,Как — знает Тот, чья власть во всем права.

127

Остановясь у свода мостового,Он кверху руку с головой простер,Чтобы ко мне свое приблизить слово,

130

Такое вот: «Склони к мученьям взор,Ты, что меж мертвых дышишь невозбранно!Ты горших мук не видел до сих пор.

133

И если весть и обо мне желанна,Знай: я Бертрам де Борн, тот, что в быломУчил дурному короля Иоанна.

136

Я брань воздвиг меж сыном и отцом: * Не так Ахитофеловым советомДавид был ранен и Авессалом. *

139

409

Бертрам (Бертран) де Борн, виконт Готфорский — знаменитый провансальский трубадур второй половины XII в., много воевавший и с родным братом, и с соседями и возбуждавший других к войне. Под его влиянием принц Генрих (1155-1183), старший сын английского короля Генриха II, поднял мятеж против своего отца, который еще при жизни короновал его (отсюда — титул: «король»). Называя его Иоанном, Данте, вероятно, смешивал принца Генриха с его младшим братом.

410

Ахитофел — в библейской легенде — советник царя Давида, поощрявший его сына Авессалома, когда тот восстал

против отца.

Я связь родства расторг пред целым светом;За это мозг мой отсечен навекОт корня своего в обрубке этом:

142

И я, как все, возмездья не избег».

Песнь двадцать девятая

Круг восьмой — Девятый ров (окончание) — Десятый ров — Поддельщики металлов

1

Вид этих толп и этого терзаньяТак упоил мои глаза, что мнеХотелось плакать, не тая страданья.

4

«Зачем твой взор прикован к глубине?Чего ты ищешь, — мне сказал Вергилий, —Среди калек на этом скорбном дне?

7

Другие рвы тебя не так манили;Знай, если душам ты подводишь счет,Что путь их — в двадцать две окружных мили.

10

Уже луна у наших ног плывет;Недолгий срок осталось нам скитаться,И впереди тебя другое ждет».

13

Я отвечал: «Когда б ты мог дознаться,Что я хотел увидеть, ты и самВелел бы мне, быть может, задержаться».

16

Так говоря в ответ его словам,Уже я шел, а впереди вожатый,И я добавил: «В этой яме, там,

19

Куда я взор стремил, тоской объятый,Один мой родич * должен искупатьСвою вину, платя столь тяжкой платой».

22

И вождь: «Раздумий на него не трать;Что ты его не встретил, — нет потери,И не о нем ты должен помышлять.

25

Я видел с моста: гневен в высшей мере,Он на тебя указывал перстом;Его, я слышал, кто-то назвал Джери.

411

Один мой родич — Джери дель Белло, то есть Джери сын Белло (Габриелло). Брат Белло, Беллинчоне, приходился Данте дедом (см. прим. Р., XV, 94). Джери жил в середине XIII в. По словам старых комментаторов, он был не только зачинщиком многих распрей, но даже убийцей, и пал от руки некоего Бродайо Саккетти. К 1300 г. родичи Джери еще не отомстили за него родне Саккетти, и это тяготит Данте (ст. 31-36), который, как сын своего века, считал кровную месть правом и обязанностью члена рода.

28

Ты в это время думал о другом,Готфорского приметив властелина, * И не видал; а он ушел потом».

31

И я: «Мой вождь, насильная кончина,Которой не отмстили за негоТе, кто понес бесчестье, — вот причина

34

Его негодованья; оттогоОн и ушел, со мною нелюдимый;И мне тем больше стало жаль его».

412

Готфорского приметя властелина — то есть Бертрана де Борна (см. А., XXVIII, 134-136 и прим.).