Божественное правосудие

Болдаччи Дэвид

Он проехал к дому Грея, бегло изучил комнаты, не нашел там ничего достойного внимания и направился к утесу на задней стороне участка. Посмотрев вниз с обрыва на взбаламученный залив, Нокс оглядел горизонт, весь охваченный штормом, который только усложнит расследование убийства по горячим следам. Внимание Нокса переключилось на ряд деревьев, растущих вдоль правой стороны участка. Пройдя за них, он быстро прикинул, что протоптанная здесь тропинка — кратчайший путь к гравийной дороге,

по которой обычно и ездил кортеж Грея.

Он обернулся к утесу.

Возможно ли?

На этот вопрос у специалиста нашелся лишь единственный возможный ответ.

«Конечно».

Он вернулся к «роверу» и поехал на место другого убийства.

Роджер Симпсон…

Великий штат Алабама внезапно лишился половины своих сенаторов.

И даже без рассмотрения обстоятельств смерти Симпсона Нокс инстинктивно почувствовал, что в обоих случаях искать следует одного и того же киллера.

Всего лишь одного…

ГЛАВА 4

Аннабель сразу увидела вонзившийся в столбик крыльца нож. Увидел его и Алекс Форд. Они только что вернулись из Джорджтауна, где ужинали «У Натана».

Аннабель выдернула нож, развернула письмо и стала оглядываться по сторонам, будто ожидала, что оставивший послание все еще где-то поблизости.

Сидя у камина, Аннабель прочитала письмо и передала листок Алексу.

— Он советует тебе все бросить и уезжать. Потому что к тебе явятся с вопросами. Если хочешь, можешь остановиться у меня.

— Я так понимаю, мы оба уверены, что это сделал он? — сказала Аннабель.

Алекс прочитал:

— «В своей жизни я совершил много достойного сожаления. Но смерть Милтона целиком на моей совести. Я сделал то, что должен был сделать. Наказал тех, кого было необходимо. Вот только в полной мере наказать самого себя мне никогда не удастся. По крайней мере теперь Джон Карр окончательно умер. Туда ему и дорога». — Алекс поднял глаза. — Пишет как человек, который наконец выполнил свой долг.

— Он просит сообщить Рубену и Калебу.

— Сделаю.

— Знаешь, они это заслужили. За все, что, как рассказывал Финн, случилось той ночью.

— Ни у кого нет права на убийство, Аннабель, — решительно заявил Алекс. — Самосуд недопустим.

— Ни при каких обстоятельствах?

— Малейшее исключение раз и навсегда уничтожает правило.

— Ты уверен?

— Сожги это письмо, Аннабель, — вдруг попросил Алекс.

— Не поняла.

— Немедленно сожги, пока я не передумал.

— Но почему?

— Пусть это и не признание, но все же улика. Ч-черт, самому не верится, что даю такие советы… Сожги, говорю. Ну же!

Она

схватила с каминной полки спички, подожгла листок и бросила в топку. Бумага почернела и рассыпалась в пепел.

— Оливер спас мне жизнь, и не раз, — нарушил тишину Алекс. — Это достойнейший и самый надежный человек из всех, кого я знаю.

— Как жалко, что он нас не застал.

— Слава Богу, что не застал.

— Это почему? — резко спросила Аннабель.

— Потому что тогда мне пришлось бы его арестовать.

— Ты шутишь? Сам же только сказал, что он достойнейший человек.

— Я служу закону. Я приносил присягу и должен быть верен ей, даже если речь идет о лучшем друге.

— Но ты и раньше знал, что ему приходилось убивать. Не помню, чтобы ты делал из этого проблему.

— Раньше он действовал по распоряжению правительства США.

— И это для тебя есть оправдание всего и вся? Потому что какой-то политикан сказал «так надо»?

— Оливер был солдатом. Солдат обязан выполнять приказы.

— Но он испытывал от этого чувство вины. Потому что среди тех, кого приказывали убивать, были и невиновные.

— Я уважаю его нравственные принципы. Однако так поступать он права не имел.

Аннабель встала и теперь смотрела на Алекса сверху вниз.

— Значит, раз он убил двоих с лихвой заслуживших это негодяев, но без санкции сверху, ты готов не задумываясь его арестовать?

— Все не так просто, Аннабель.

Она гневно отбросила с лица длинные волосы.

— Да уж конечно!

— Послушай…

Она прошла через комнату и распахнула дверь.

— Давай закончим, пока не наговорили такого, о чем будем потом жалеть. Во всяком случае, я. Кроме того, мне нужно собирать вещи.

— Куда ты поедешь?

— Я сообщу.

Алекс хотел что-то сказать, но вместо этого поднялся и вышел. Мрачный, с упрямо сжатыми губами.

Аннабель захлопнула за ним дверь и села нога на ногу у камина, глядя на почерневшие клочки прощального послания Стоуна.

Слезы текли по щекам, пока она мысленно повторяла содержание письма.

Аннабель посмотрела на дверь. Они с Алексом очень сблизились за последние полгода. Узнав об убийствах Грея и Симпсона, оба одновременно заподозрили правду, но не стали говорить об этом друг другу, возможно, боясь, что произнесенное вслух подозрение станет тяжелой правдой. А теперь их диаметрально противоположное отношение к случившемуся мгновенно воздвигло между ними стену.

Аннабель собрала немногочисленные пожитки, заперла коттедж с чувством, что делает это в последний раз, добрела до машины и поехала в ближайший мотель.