Божьи генералы 2
Шрифт:
Тогда еще не было протестантских проповедников - двери перед ними распахнул именно Лютер. Человек мог быть либо католиком, либо еретиком - и никем более. Все, чего желал Лютер, - это подчиниться и стать монахом. Бог не оставил без внимания его возглас и, как я думаю, искреннее сердце, искавшее Бога. В темном углу монастыря, куда ушел Лютер, Бог наставлял его и открывал истину. Очень скоро уже он сам выйдет с этой истиной к людям и освободит христианский мир от держащих его оков.
Несмотря на яростную реакцию отца на его желание стать монахом, Мартин выбрал самый строгий монастырь, орден августинцев-отшельников,
Мартин знал лишь одного монаха, который продержался до самого конца. Его звали Уильям из Анхальта. Уильям отказался от своего дворянского звания и стал монахом, просящим милостыню. Каждый человек в городе знал его. Однажды Лютер написал:
"Я видел его своими собственными глазами... Когда мне было четырнадцать лет, я оказался в Магдебурге. Он шел по улице и волок свой мешок, как осел. Он настолько изнурил себя постом и ночными службами, что был похож на скелет — только кожа да кости. Никто не мог смотреть на него, не испытывая чувства стыда за свою собственную жизнь."9
Увидев этого монаха с большого расстояния много лет назад, Лютер решил, что таким выглядит путь ко спасению. На протяжении своего испытательного срока он был убежден, что наконец нашел то место, где обретет мир. Целый год Лютер даже не вспоминал о тех мучениях и кошмарах, которые приходили ему в голову в моменты, когда он думал о Боге и своей собственной душе.
Но, если быть до конца искренним, религиозный дух всегда возвращается и говорит: "И этого будет недостаточно. Ты должен делать больше. Ты должен быть лучше". После успешного завершения испытательного срока Лютер сделал следующий шаг и полностью посвятил свою жизнь Богу. Как только он произнес обет, мучения вернулись. Изнуряющие религиозные духи снова набросились на него, наполняя душу Лютера подавленностью, депрессией и ощущением собственной беспомощности. В один момент Лютер мог чувствовать себя хорошо, но через минуту приходил в страшнейшее уныние. Пытаясь остановить агонию, он стал искать другие пути угождения Богу.
Если монашеского обета было недостаточно, значит, как думал Лютер, ему следовало подчиняться и следовать каждому существующему правилу праведной жизни. Он начал засыпать Небеса великим множеством различных добрых дел, надеясь таким образом обрести святость. Лютер принял решение быть наиболее деятельным среди всех остальных монахов. Он решил спать меньше всех, больше всех поститься и проводить большую часть времени на исповеди. В самом деле, исповеданием своих грехов Лютер по-настоящему утомлял священников. Однажды для этого ему потребовалось целых шесть часов. Но все эти дела приносили Лютеру лишь непродолжительное облегчение. Очень скоро муки возвращались снова, и ему приходилось искать новые способы усмирения плоти, чтобы этим угодить Богу.
Библия в монастыре была прикована цепью к стене, и Лютер часто подходил, чтобы читать ее, надеясь обрести столь необходимое ему ощущение мира. Но вместо этого Библия говорила ему только о святости, к которой необходимо стремиться. Не находя облегчения, Лютер закрылся
"Я действительно был очень благочестивым монахом, - вспоминал Лютер годами позже.
– Если бы монах мог попасть на Небеса благодаря своим делам, я, несомненно, был бы там. Если бы моя жизнь в монастыре продолжалась дольше, я бы наверняка заморил себя до смерти постоянными бдениями, молитвами, чтениями и другими делами".10
В своем стремлении к святости Лютер трудился усерднее других монахов. Он постоянно обращался к Библии в поисках мира
В 1507 году, в возрасте двадцати пяти лет, Лютер был посвящен в духовный сан. Теперь он уже мог провести свою первую мессу. Однако ее пришлось отложить на месяц, потому что отец Лютера не мог на ней присутствовать. Когда же у него получилось наконец прибыть, он гордо въехал в город во главе процессии из двадцати всадников и преподнес монастырю щедрые пожертвования.
Лютер был очень рад видеть своего отца, наблюдавшего за его новым жизненным призванием. Несмотря на то, что день обещал быть просто замечательным, он закончился мучениями. Лютер оказался настолько напуган во время церемонии преобразования (являющейся составной частью католической мессы, во время которой считается, что хлеб и вино превращаются в тело и кровь Иисуса), что еле стоял на ногах от страха и был готов сбежать подальше от алтаря. Но парализующий ужас перед Всемогущим Богом и мысль о том, что Он реально присутствует в чаше перед ним, будто приклеили Лютера к алтарю. Месса оказалась очень нервозным событием. Она являлась наивысшей церемонией, в которой мог участвовать человек, и ее проведение возвеличивалось всеми членами общества. Своими действиями священник символически повторял крестную смерть Христа.
После мессы неуверенный в собственных действиях Лютер искал одобрения своего отца. Он спросил у него, почему тот не поддержал его желание стать священником. Отец ответил, что Лютер не последовал заповеди почитать своих родителей и теперь им самим придется заботиться о себе в старости.
Однако Лютер знал верный ответ. Он знал, что человек должен следовать за Богом, не обращая внимания на то, что говорят люди. Лютер чувствовал, что если он последует за Богом, о его родителях позаботятся. Если же за Богом не последовать - то и Мартин, и его родные будут страдать.
В конце концов отец Лютера справился со своим раздражением, но только после того, как два его сына умерли от чумы, а о смерти Лютера до него дошли лишь слухи. Узнав же, что Лютер жив, отец простил его и забыл все их споры.
Но еще до примирения отец заронил в душу Лютера семена сомнения и смятения. В день проведения Мартином своей первой мессы Ханс Лютер сказал слова, которые вызвали у его сына внутреннее смятение.
Лютер почувствовал, что должен каким-то образом оправдать свое призвание и напомнил отцу о том, что приключилось с ним во время бури. Не обращая внимания на стоявших рядом священников, которые могли все услышать, тот сказал: "Но что если она [буря] была лишь призраком?"11