Божьи генералы 2
Шрифт:
Далее Лютер был обвинен в претенциозности, потому как считал, что может самостоятельно толковать Писание, хотя делать это тогда было позволено одному лишь Папе Римскому. Таким образом, Лютер подверг сомнению само основание папской власти. Он задал вопрос: почему церковь считает Папу преемником Петра и, более того, почему католицизм считает Петра своим основанием, тогда как Павел говорил:"Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос"(1 Коринфянам 3:11)1 Дискуссия закончилась тем, что Каэтан приказал Лютеру убираться вон.
Лютер, покинув дворец кардинала, отправил своему другу письмо, в котором написал: "Может быть, кардинал и является способным томистом, но христианский мыслитель из него никчемный. Он с этим справляется не лучше, чем осел с арфой". Лютер закончил свою мысль, сказав, что кардинал способен держать ситуацию в своих руках не лучше, чем осел арфу.30
Эти слова получили широкий резонанс, и очень скоро в Германии стали появляться гравюры, вырезанные по дереву, и гобелены, изображавшие осла, играющего на арфе, с головой... нет не Каэтана, но самого Папы Римского!
Крайне разочарованный тем, что ему не удалось одержать победы над Лютером, Каэтан пожаловался Штаупицу, духовному отцу и наставнику Мартина. Кардинал попросил его помочь уговорить Лютера отречься от своих убеждений. Но Штаупиц, полностью поддерживая своего ученика, ответил Каэта- ну отказом. Мистик знал, что дальнейшая жизнь Лютера будет наполнена значительными трудностями и сложными решениями, принятие которых заставит его разорвать свои обязательства перед орденом августинцев. Предвидя это, Штаупиц освободил Лютера от обетов ордена. Позже тот назовет это одним из своих трех отлучений от церкви.
Лютер находился в Аугсбурге и ожидал, когда его снова вызовут к кардиналу для продолжения дискуссии, но никто не приходил за ним. Понимая всю шаткость своего положения, связанную с дальнейшим пребыванием в этом городе, он посреди ночи умчался оттуда на коне.
Вернувшись в Виттенбург, Лютер снова оказался в безопасности, потому что люди вокруг относились к нему с большим благорасположением. На территории Саксонии на одного человека, поддерживавшего Папу Римского, приходилось трое сторонников Лютера.31 Другим преимуществом Лютера являлось то, что правитель Саксонии, Фридрих, очень тепло к нему относился и старался обеспечить его полную безопасность. Именно Фридрих обеспечил Лютеру безопасность пути во время бегства того из Аугсбурга.
Теперь же Фридрих оказался в затруднительном положении. После произошедшего в Аугсбурге Папа Римский попросил его либо задержать Лютера и привезти его в Рим, либо запретить появляться на своей территории. В противном случае, если бы Фридрих остался верным Лютеру, то мог бы быть обвинен в предоставлении убежища еретику. Хотя саксонский правитель несколько и преуменьшил перед папскими представителями теплоту своих отношений с Лютером, но тем не менее не позволил им задержать его и отправить в Рим. Фридрих обратился к светским властям и потребовал, чтобы дело Лютера рассматривалось на территории Германии светским судом. Также он напомнил Каэтану, что Лютера еще ни разу официально не обвиняли в ереси, поэтому для его задержания не имеется никаких оснований.
Подобная позиция Фридриха добавила Каэтану работы. Он вместе с другими противниками Лютера начал готовить папскую буллу, которая обозначила бы официальную позицию Папы Римского в отношении индульгенций. Как только приказ был подписан Папой, Лютер оказался на один шаг ближе к тому, чтобы быть обвиненным в ереси, поскольку его тезисы оспаривали законность индульгенций. Фактически булла стала официальным обвинением, выдвинутым церковью против"Девяноста пяти тезисов".
Папская булла была официально названа Bull Exsurge Domine. Лютер получил ее в октябре 1520 года и назвал "отвратительной буллой антихриста".32 После выхода нового папского распоряжения книги Лютера стали сжигать
Лютер, в свою очередь, осудил людей, издавших буллу, сказав:
"Ты, Лев X, и вы, кардиналы, а также каждый, кто хоть что-нибудь значит в курии, я бросаю вам вызов и заявляю в лицо, если эта булла на самом деле вышла от вашего имени и с вашего ведома, я призываю вас на основании силы, которую я, как и все христиане, получил посредством крещения, раскаяться и отбросить подобные сатанинские богохульства, причем сделать это прямо сейчас. Если же вы этого не сделаете, то знайте, что я вместе со всеми, верующими во Христа, буду считать Римский Престол захваченным сатаной и в результате ставший престолом самого антихриста; также я более не буду подчиняться либо иметь какое-либо отношение к нему, ибо он стал главным и злейшим врагом Христа. Если же вы будете упорствовать в своем неистовстве, то отправляйтесь в руки сатаны вместе с этой буллой и другими своими постановлениями, чтобы ваша плоть была уничтожена, а дух оказался рядом с нами в День Господень. Во имя Того, Кого вы преследуете, Иисуса Христа, нашего Господа"33.
Лютер дал знать всем жителям Виттенбурга, что его не беспокоят выдвинутые против него обвинения. Столкнувшись с критикой и религиозным недоброжелательством, Лютер тем не менее воспринял это с храбростью, позволившей ему заявить:
"Да будет всем известно, что никто не окажет мне услугу, выразив свое презрение к этой возмутительной, еретической, лживой булле, так же как никто не разозлит меня, отнесшись к ней с почтением. По милости Божьей я свободен, и эта вещь не успокоит, но и не напугает меня. Я прекрасно знаю, где находятся мои утешение и храбрость, а также Тот, Кто защищает меня как перед людьми, так и перед демонами. Я буду поступать так, как считаю правильным. В День Суда каждый должен будет предстать перед Господом и ответить сам за себя; тогда, возможно, и вспомнят мое предупреждение"34.
Прошло шестьдесят дней, но Лютер так и не отрекся от своих убеждений. Вместо этого он сжег буллу вместе со всем каноническим законом, согласно которому велось управление католической церковью с самого начала ее истории! Некоторые историки считают, что именно этот костер, в большей степени, чем "Девяносто пять тезисов", положил начало Реформации.35
Лютер назначил сожжение папских законов на утро 10 декабря. Он даже развесил объявления, приглашающие посетить это мероприятие. Текст этих объявлений звучал следующим образом: "Всем поборникам евангельской истины необходимо присутствовать в девять часов утра возле церкви Святого Креста, где в соответствии с древним и апостольским обычаем будут сожжены нечестивые книги папских законов и схоластической теологии".36
К назначенному времени в указанном месте собрались люди со всего университета, преподаватели и студенты. В первую очередь в костер были брошены сборники канонических законов. Это не было простым занятием, поскольку канонический закон в западном мире являлся тем же, чем в иудаизме - Талмуд, а в исламе - Коран. Он представлял собой сборник законов латинского христианства, обладающий религиозной властью. В те времена канонический закон считался тем же, что и Божьи заповеди.37
После того как огонь поглотил свою первую жертву, Лютер подошел к костру и бросил в него буллу со словами: "Поскольку ты предала Божью истину, пускай же Господь сейчас поглотит тебя в этом огне!"38 Далее Лютер сказал: "Они жгли мои книги, а теперь я жгу их".39 После того как все было кончено, Лютер вместе с другими университетскими преподавателями отправился назад в город. Студенты же, находясь под впечатлением только что увиденного, остались у церковных стен, полные жизни и энергии. Хотя в тот момент им еще не было явлено откровение, позволившее бы понять, что на самом деле произошло перед их глазами, Лютер позже в красках описал им, что значила эта десятиминутная церемония и какую позицию им необходимо занять теперь, зная истину.