Божий одуванчик
Шрифт:
– Ага, -обреченно кивнула я.
Воцарилось неловкое молчание.
– Ну?
– заговорила Катерина, - и что мы будем делать?
– Ляжем и умрем все вместе, -улыбнулась бабуля.
– Так вот за кого ты меня принимаешь…
– Что?
– окрыленная надеждой, подняла голову я.
– Да ничего, -махнула на меня рукой бабуля.
– Неужели ты думаешь, что мы с Евгюшей могли оставить такую ценность в камере хранения на автовокзале? Что может быть глупее? Картон давным-давно покоится в
Мы замолчали, как громом пораженные. На кухне тихо стрекотал холодильник, из открытого окна на наши головы лились солнечные лучи, а мы смотрели на бабулю, как на добрую фею, и не могли вымолвить ни слова.
– Марья Степановна, -тихо прошептала Катерина, - у меня нет слов. Вы - гений!
– Я знаю, -коротко кивнула бабуля.
– Значит, Серега спер ключ от пустой ячейки?
– я не могла поверить в свое счастье, - то есть, он в дураках?
– Там ему и место, -кивнула бабуля.
Тут черная обида навалилась на меня всей своей тяжестью.
– Что же ты, -возмутилась я, - ничего мне про это не рассказала?
– Тебе расскажи, -усмехнулась бабуля, - а ты бросишься раззванивать по всей округе.
– Значит, так?
– я приготовилась смертельно обидеться, но передумала, - не доверяешь, значит?
– протянула я довольно добродушно.
– Ага, -покивала бабуля, - не доверяю.
– Но где была-то, скажешь?
– попыталась подлизаться я.
– Скажу, -пожала плечами бабуля, - отчего же не сказать. Была я, детка, у Евгюши.
Громко щелкнул вскипевший чайник и Катерина подскочила заваривать чай.
– И чего?
– тупо долбила я.
– И ничего. Катенька, мне покрепче, пожалуйста, -обратилась она к Катерине.
– Как я и думала, - продолжила бабуля, проконтролировав процесс заваривания чая, - все, что с нами происходило в последние сутки - крупная подстава.
– Получается, что ты сутки не спала?
– с затаенной завистью я взглянула на свеженькую и бодрую бабулю.
– Получается, -кивнула она, - зато узнала много нового и интересного.
– Например?
– поинтересовалась Катерина.
– Например, что Евгюша никакого картона не крал, а увидел его впервые в моих руках.
– То есть, Евгений Карлович по-прежнему -наш друг?
– спросила я.
– Да, друг, -кивнула бабуля, - и ждет нас у Шурочки. Попьем чай, девочки, и поедем.
– А что будет у Шурочки?
– поинтересовалась Катерина, ставя перед нами дымящиеся чашки.
– Она разведала что-то сенсационное, -заявила бабуля, - но в свете последних событий, решила не говорить это по телефону.
– Почему?
– поинтересовалась Катерина.
– Потому что правильно я недолюбливаю всю эту технику, -отрезала бабуля, - наш разговор по телефону подслушали и выслали за нами бригаду головорезов
– Прям шпионский детектив какой-то, -пробурчала я себе под нос. Жутко болела голова и хотелось спать.
– Вряд ли, детка, -вздохнула бабуля, - все гораздо проще - люди, одержимые жаждой наживы, считают всех вокруг идиотами. Девочки, собирайтесь к Шурочке, там у нас будет совещание, посвященное тактике и стратегии.
На сборы ушел час. Со стонами, поминутно хватаясь то за больную голову, то за отказывающий желудок, таскалась я среди первозданного хаоса своей квартиры и пыталась привести себя в подобающий вид. Жестокие бабуля с Катериной нисколько не сочувствовали мне, а напротив - издевались от души.
– Никакой моральной поддержки от вас, -бурчала я, силясь найти в свалке хлама приличное платье, - и жалость вам неведома.
– Зато ты у нас -скала, - глумилась надо мной Катерина, - таких как ты, не принимают в пионеры.
– Стара я уже, -грустно вздыхала я, - для пионеров. Меня давно пора в качестве ветерана выпускать.
– Ага, -ухмылялась бабуля, - ветерана рюмки и бутылки. Хороша внученька, утешила старуху.
– Сердца у вас нет!
– патетически восклицала я, пытаясь вытащить платье из-под опрокинутого комода.
– Зато у тебя оно пламенеет в груди, как у Данко!
– веселилась бабуля.
– Ы-ы-ы… -тоскливо ныла я, - мы бодры-ы, веселы-ы…
– Эй!
– радостно кричала мне Катерина, - «бодры» надо говорить бодрее, а «веселы» - веселее!!!
– Вам бы так, -пожимала плечами я.
Так, упражняясь в острословии, Катерина с бабулей влили в меня поллитра крепкого чая и выставили на лестничную клетку. Я ныла и спотыкалась на каждом шагу.
К счастью, идти пришлось недалеко - до бабулиной волги. Доковыляв до нее, я залезла на заднее сидение и потребовала персикового сока. Его, естественно мне никто не дал, зато и не трогал меня никто всю дорогу - вдруг я еще чего-нибудь попрошу.
– Хочу сказать вам, детки, -вещала бабуля, - выкручивая руль до отказа, - что все это мне порядком поднадоело. Не зря этот Серега мне сразу так не понравился - отвратный парень, и считает всех дураками, заметьте.
– Так кто же все-таки похитил картон?
– любопытствовала Катерина, вжимаясь в сидение во время очередного бабулиного виража.
– Трудно предположить, -пожимала та плечами, - пока сказать можно лишь одно - кто картон свистнул, тот и Косого кокнул. Это, если перефразировать известное высказывание.
– С чего ты взяла?
– эти слова были почти единственным моим высказыванием за всю дорогу.
– Жопой чую, -отрезала бабуля, одной рукой достала папиросу из пачки и закурила, - и я в ярости. Ненавижу, когда меня считают идиоткой.