Божий суд
Шрифт:
Князь Илья повернулся к ней, цепь зазвенела, и он горько усмехнулся, кивая на нее:
– Вот где довелось нам с тобой встретиться!..
– Но я же ведь обещала, что пойду за тобой хоть на край света. А это – всего лишь смоленское княжество! – напомнила, подсаживаясь к нему, Горислава и прошептала: - Любый мой!
– Как! Ты… прощаешь меня? – недоверчиво посмотрел на нее князь Илья.
– Да как же я могу таить обиду на человека, который, после Бога,
Помогая себе зубами, она быстро развязала узелок и стала выкладывать рядом с открытым Евангелием крошечные баночки и горшочки…
– Что это? – покосился на них князь.
– Целебные, чудодейственные мази!
– прошептала в ответ Горислава. – Конечно, надо было сразу помазать ими твои ожоги, но давшая мне их травница сказала, что, быть может, еще не поздно…
– Оставь это… - отстраняя от себя здоровой рукой снадобья, покачал головой князь.
– Поздно… Все уже поздно! Да и чтобы снять повязку – придется ломать печать…
– Ничего не поздно, любый! – настойчиво принялась открывать баночки Горислава. – И с печатью все уже договорено. После меня сюда придет Мстислав Мстиславович и сделает новую!
– Вот как? – изумился князь Илья. – Да чем же ты прельстить-то его смогла, что он даже Бога не побоялся?!
– Как чем? Своей любовью конечно – к тебе! – зардевшись, поспешно уточнила Горислава.
– Он в любви толк понимает, и жену свою так любит, что у них, наверное, будут самые счастливые на земле дети!1
Князь Илья согласно кивнул и сказал:
– Так вот, чтобы это было действительно так, унеси все это обратно. Я не хочу отплачивать князю за такое благородство немалыми неприятностями! Узнав про то, что он осмелился вмешаться в суд Божий, такой строгий ревнитель закона, как князь Мстислав Храбрый, может просто-напросто лишить его наследства!
Горислава замерла с уже протянутой к шнурку с печатью рукой и предложила:
– Давай хоть тогда помажем ее прямо через полотно!
– Нет! – тоже решительно отказался князь.
– Это сразу будет заметно…
– Какой же ты у меня упрямый! – вздохнула Горислава.
Князь Илья виновато пожал плечами и сказал первое, что пришло ему в голову:
– А может, я просто хочу Божьего суда?
– Да разве ты не понимаешь, чем он закончится?
– Конечно - тем, что и заслужил!
Горислава собрала в узелок горшочки, баночки и с упреком спросила:
– А обо мне ты подумал?
– А чего мне о тебе думать? Я и так… никогда не забывал тебя! –
– Не беспокойся, о твоем возвращении к батюшке я позабочусь даже отсюда!
– Благодарствую…
– Да было б за что…
Они помолчали, словно завороженные, глядя, как догорает свеча. И когда она стала гаснуть, Горислава, вздрогнув, зажгла от нее запасную, лежавшую рядом и искоса посмотрела на следившего за каждым ее движением князя.
– Ты давеча спрашивал, прощаю ли я тебя? – спросила она и тут же ответила: - Так вот я прощаю тебе, князь. И то, что ты увез меня от батюшки, и, что чуть было не отдал под венец нелюбому. Не бойся, я никогда не стану женой Бориса Давыдовича. И вообще любого другого князя. Я так решила: если с тобой что случится… словом, если тебя больше не будет на белом свете, то… уйду в монастырь. И там буду молиться о твоей душе и оплакивать свою горькую долю… Ну, а теперь, князь… - поднимаясь, вдруг чужим тоном сказала она.
Пленник поднял глаза и поразился той перемене, которая произошла в ней. Перед ним стояла не любимая, готовая пойти ради него на все, девушка, а воспитанная в строгости и помнившая свое достоинство и честь княжна.
– Я все простила тебе и… прощай! – сказала она и, не оглядываясь, вышла из поруба.
3
– Нет! – даже не слушая, сразу отказался князь Илья.
Еще тягостней стало на душе князя Ильи. Холодно. Сиротливо. Одиноко.
Не с охранником же было говорить ему о своей боли!
К счастью, почти сразу же после ухода Гориславы, в порубе появился молодой князь. Ладный, красивый, он, подойдя, положил ему на плечо руку и одобрительно кивнул на раскрытое Евангелие.
– Читаешь? Это хорошо! Значит, сам Бог рядом с тобой! – он посмотрел на удивленно взглянувшего на него князя и пояснил: - Святые отцы пишут, что когда читаешь что-нибудь светское, то словно бы говоришь с тем, кто написал его, а когда Евангелие – то Сам Господь говорит с тобою!
Он жестом выслал из поруба охранника, и когда тот закрыл за собой дверь, с доброй улыбкой сказал:
– Я так и знал, что ты откажешься. Просто у нее не было никакой иной надежды, и я не мог отказать ей.
Князь Илья благодарно кивнул.
– Но ты не думай, что мы с отцом так просто отдадим тебя Борису Давыдовичу! У нас хватит сил, чтобы противостоять даже князю Михаилу, если ему удастся уговорить его! – с жаром начал Мстислав Мстиславович. – Даже если… - он кивнул на обвязанную руку пленника и запнулся.