Божка 1
Шрифт:
4. Окно в крыше и Богоподобный Справочник
— Я и пальцем к тебе не притронусь!
[А как же пылинки, мягкая влажная тряпочка?]
— Это должна была быть твоя работа!
Никита лежит на мягком одеяле, расстеленном на полу возле деревянной ванночки, наполненной теплой водой. Они с Азой находятся в полуподвальном помещении трактира «Хромая курица», где хранится чистая посуда. Хозяйка повелела использовать ее, как ванную комнату для Никиты. Не тащить же его в общую купальню,
[...]
— Нет, нет, нет! Ни за что! — скривившись, будто проглотила чей-то пережеванный обед, Аза смотрит на Никиту. Никита увидел жирного паука в паутине над ее головой.
[Жирный паук.]
— Где?! — справочная служба передернулась, оглядываясь по сторонам.
[Прямо над твоей головой.]
— Аэээ...
Спустя мгновение, Аза уже стояла с правого бока Никиты.
[Я тебя спас, теперь давай купай меня.]
— Нет! Я не притронусь к твоей заднице!
[Задница — это у хозяйки трактира, у меня попка.]
Никита в самом деле ощущал дискомфорт от состояния собственного тела. Липко, чешется, несет чем-то кислым.
[Блин, ну давай, пожалуйста...]
Аза смотрит на Никиту, и, видимо, ведет сложную внутреннюю борьбу. Никита ее прекрасно понимает, но, черт возьми, это не она сейчас, обгадившаяся, валяется беспомощной на полу!
[Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!]
— Аааа, ладно! Ладно! — девчонка нагнулась, и подняла Никиту.
Дзыыы...
— Хватить дзыкать, достал!
[Ага.]
— Хватит агакать.
[Прости.]
Изучая лицо Азы, Никита ощутил себя собачьей какашкой, которую хозяйка подняла с газона целлофановым пакетом.
Дз...
— Что дальше-то?
[Ну, тип рядом стоит ванна...]
— Это тазик для грязной посуды, идиот!
[А почему он такой большой?]
— Ааа...
[Давай, помой меня.]
— Ааа...
— Меееее.
[Пожааалуйста.]
Господи, неужели он так отвратителен? Рот Азы, от искривления лица, сейчас окажется рядом с ее собственным ухом. Но, тем не менее, он уже ощутил тепло, исходящее от воды.
[Вот...]
Никита поддерживал свою служанку.
[Да...]
Плюх, плюх...
Аза его макает, как чайный пакетик.
— Все, доволен?!
[Что?]
— Хватит с тебя!
Аза подняла Никиту над водой, и уже собиралась опустить обратно на одеяло, как вошла хозяйка.
— Ну что же ты делаешь, молодежь... — покачала головой женщина, увидев эту сцену. — Давай покажу, как правильно надо.
[Учись у профессионала.]
Аза злобно зыркнула на Никиту.
— Вот так...
Голова Никиты легла на большую, теплую ладонь женщины.
Дзы...
Дз...
Дз...
А потом он мягко погрузился в воду.
— Шею… шею и головку всегда придерживай... — приговаривала трактирщица. — Купи-купи-купи-купи!..
[Мотай на ус, богородица.]
—
— Все-превсе? — в глазах Азы отражается ужас.
— Все-превсе.
Дзыыыы!
Дзыыыыы!
Дзыыыыыыы!
[Убери пальцы из моей задницы!]
Аза выглядит так, будто это ее сейчас лапают во всех самых потайных местах.
Дзыыыыы!
Она даже дернулась.
[Аза, помоги!]
— Вот, теперь попробуй ты...
Тельце Никиты продолжает лежать на руке трактирщицы.
— Давай-давай, — пригласила Азу женщина.
Аза неуверенно приблизилась к ним.
— Вот, теперь аккуратненько, подлезь под мою руку.
Никита ощутил, как маленькая ладонь Азы легла поверх ладони трактирщицы.
Дзыы...
— Все, я отпускаю.
Надежная поверхность ушла из-под спины Никиты, и теперь он балансировал на веревочной конечности Справочника, как канатоходец.
— Теперь очень осторожно промывай. Ручки, ножки, складочки, — продолжила транслировать свой гайд женщина. — Только очень осторожно!
По телу Никиты принялись скользить дрожащие призрачные пальцы Азы. А он скользил взглядом по ее позеленевшему лицу.
[Только на меня не вывернись.]
— Везде, — неуклонно напомнила трактирщица.
— И т-там тоже? — глаза Азы, распахнутые до затылка, смотрят куда-то ниже пупка Никиты.
— И там.
— Ааа, ааа-а... — Аза зажмурила один глаз, а вторым через узкую щелку смотрит на его достоинство. Ее голова наполовину отвернута от Никиты. — Ааа... а...
— Не бойся, — подбодрила ее трактирщица. — Это не страшно, ты привыкнешь.
И вот палец Азы теребит его там.
Дзыыыы!
— Уаааа, бээээ!
Дзыыыы!
— Вуээээ.
Короче, досталось им обоим.
— И попку тоже.
Аза уже вся мелко дрожала, и, кажется, прямо сейчас грохнется в обморок, пустив Никиту на дно.
— Попку, — была непреклонна училка по плаванию.
— Нет!
— Да.
— Нет!
— Да, — последнее слово трактирщицы было таким спокойным, словно глаголила сама Азора.
Это подействовало на Азу. Ее рука скользнула под Никиту.
Дзыыыы!
— Буээээ!..
Дзыыыы!
— Вот и все, — заключила женщина. — А ты боялась.
Азу пережевали, выплюнули на асфальт, и в завершении, сверху всего этого, придавили грязным тяжелым ботинком.
— А теперь вытирай малыша, только не три, а промакивай.
Вскоре, довольный своим чистым телом, Никита покоился на руках Азы, завернутый в пушистое одеялко.
[Хорошо-то как...]
На подавленную и униженную Азу, он решил не обращать внимания. В отместку, на обратном пути, та пихала Никитино лицо всем попадающимся по дороге дежурным целовательницам — от уборщицы и поварихи, до фан-клуба мамаш, которые, кажется, отныне сделали трактир местом своей сходки.