Божья коровка
Шрифт:
Он пробежался пальцами по струнам.
– Погоди! – остановил его Борис. – Дай мне на минуту.
Сергей протянул ему инструмент. Борис пощипал немного струны, две подтянул колками и вернул гитару хозяину.
– Расстроилась немного, – пояснил.
– Ты музыкант? – спросил Сергей.
– Нет, – возразил Борис. – Ни разу не играл. Просто слышу, что не так звучит. [74]
– Отличный музыкальный слух, – сказал Сергей. – У меня с ним хуже будет. Хочешь научу играть?
74
У
– Давай! – кивнул Борис.
Они этим занялись. Никто им не мешал. Призывники разбились на компании, болтали, ели и украдкой выпивали. Предостережение капитана действия на них не возымело. На тихое бренчание гитары никто не обращал внимания. Через час Борис освоил три аккорда, научился бить по струнам и на этом обучение закончилось – заболели подушечки пальцев. От работы грузчиком кожа на ладонях у Бориса огрубела, а вот кончики у пальцев оставались нежными. Свой урок Борис решил закончить песней. Подмигнул Сергею, прошелся перебором и затянул:
На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная,
Там были девочки – Маруся, Роза, Рая,
И с ними спутник – Васька-шмаровоз…
Сергей фыркнул. Услыхав пение, народ заинтересовался и стал подтягиваться к приятелям. А Борис наяривал:
Но наш Арончик был натурой очень пылкой:
Ударил Моню он по кумполу бутылкой,
Официанту засадил он в тухес вилкой –
И началось салонное танго!
На Аргентину это было непохоже –
Вдвоем с приятелем мы получили тоже,
И из пивной двоих нас выкинули разом:
С огромной шишкою и с фонарем под глазом…
Слушатели засмеялись.
– Еще! – попросил один из них, когда Боря смолк.
– Лучше вам Сергей споет, – сказал Борис и вернул гитару соседу. – Он у нас музыкант. Я пока учусь.
Сергей не отказался. Пел и играл он не сказать, чтоб замечательно, но призывникам понравилось. Концерт продолжался где-то с час. Потом приятели перекусили чем Бог послал. Сергей выложил на тумбочку домашние пирожки, Борис – копченую колбаску, хлеб и сыр, печенье и конфеты. Достал ножик, настрогал, как следовало.
– Хорошо живешь! – оценил Сергей.
– Ну, так я из гастронома, – сообщил Борис. – Угощайся!
И они налегли на еду друг друга. Сергей ел колбасу и сыр, Борис с удовольствием поглощал домашние пирожки. Насытившись, отправились во двор. Сергей потянул его к ограде из кованых стальных прутьев.
– Сейчас родители подойдут, – сообщил приятелю. – Я тебя с ними познакомлю. Мама будет рада, что я с кем-то подружился.
Возражать Борис не стал – все равно заняться нечем. Подошел к ограде и стал рассматривать украшенные флагами здания напротив. На одном из них висел плакат: «Ударным трудом встретим 50-летие Великой Октябрьской Социалистической революции!» «Через три дня будет
Борис не преувеличивал. Рядом с ними на одной площадке жил сосед-учитель, пожилой, интеллигентный человек. В 90-е он умер с голоду. Зарплату в школе не платили, он занял у них денег – раз, другой, а больше постеснялся. На похоронах мать Бори плакала и причитала: «Ну, почему он не сказал? Мы бы накормили, денег дали». Отец скрипел зубами, по лицу его бегали желваки. Что он говорил потом о российской власти обычными словами не передать. Сплошные маты…
«Я ведь ничего не сделал, чтобы это все предотвратить, – подумал Боря. – С другой стороны: а что могу? Кто станет слушать грузчика, да еще дебила с детства? Ведь это раскопают. Посадят в дурку, будешь там до самой смерти…» Несмотря на справедливость этой мысли, совесть продолжала мучить, и на душе стало погано. Хорошо, что подошли родители Сергея. Приятель его с ними познакомил, заметив, что Борис – бывалый человек.
– Прошу вас, Боря, присмотрите за Сергеем, – немедленно включилась его мать. – Он у нас домашний мальчик, и в армии ему придется трудно.
– Мама! – возмутился Сергей.
– Не беспокойтесь, Тамара Николаевна! – поспешил Борис. – Присмотрю. Поверьте: через два года Сергея не узнаете. Настоящим мужчиной возвратится.
– Спасибо, – поблагодарила женщина.
Борис кивнул и удалился – пусть родители поговорят с сыном без лишних ушей. В казарме достал из рюкзака общую тетрадь, которую он взял для писем, ручку и присел к тумбочке. Изменить ход событий в СССР ему не удастся, но попробовать спасти этого человека стоит… К тому времени, как вернулся нагруженный домашними гостинцами приятель, он успел закончить письмо и запечатать его в конверт. Адрес получателя написал незамысловато: «Москва, ЦК КПСС, Леониду Ильичу Брежневу».
– Кому пишешь? – спросил Сергей, заметив, что он прячет конверт в рюкзак.
– Коллективу, – соврал Борис. – Сообщил, где буду служить.
– Понятно, – кивнул приятель. – Перекусим?..
Вечером Борис затащил к ним в закуток пограничного сержанта. Разглядев разложенную на тумбочке закуску, тот сглотнул и присел на койку. Борис извлек из рюкзака бутылку водки. Сержант воровато оглянулся. Никто не смотрел в их сторону: призывники вот также ели и украдкой выпивали.
– Наливай! – кивнул сержант…
Спустя час приятели знали расклады в Тихоокеанском пограничном округе, где им предстояло служить, а еще точнее – в 57-м пограничном отряде, расположенном в городе Иман. [75] «Купцы» за призывниками прибыли оттуда. Сам-то округ был огромным. Сержант, которого звали Анатолием, рассказал о будущих командирах. Похвалил начальника отряда по фамилии Леонов и со странным именем Демократ – мол, хоть строг, но справедлив, настоящий отец солдатам и офицерам. Рассказал о службе, а потом стал жаловаться:
75
Современный Дальнереченск.