Божья коровка
Шрифт:
– Ясно, – генерал кивнул, вернул орденские книжки и поманил пальцем Анцибора. А когда тот подошел, склонился к его уху: – Ноги в руки – и чтоб духу твоего здесь не было! Не хватало, чтобы вас побили.
– Есть! – щелкнул каблуками побледневший старший лейтенант, повернулся и скомандовал: – Габидуллин и Петренко! Следуйте за мной!
Люди расступились, пропустив патруль. Генерал склонился к уху старшины:
– Молодцы, конечно, но устав не нарушайте. Не позорьте форму пограничников. Вот приедете домой, снимете ее, тогда
– Понял, товарищ генерал-полковник! – вытянулся старшина.
– Разошлись, товарищи! – обратился генерал к глазевшим на них людям. – Инцидент исчерпан.
Толпа быстро рассосалась.
– Далеко летите? – спросил генерал у старшины.
– В Минск, товарищ генерал-полковник. Оба там живем.
– Знаю этот город, – генерал кивнул. – Воевал там в сорок первом. Никогда не думал, что и детям нашим доведется. Вот же суки косоглазые! – выругался он вполголоса. – И чего полезли? Ладно, старшина, бывай.
Он пожал руку пограничнику, повернулся и ушел. Старшина посмотрел на стоявшую у скамьи семейную пару.
– Спасибо вам, товарищи! Помогли.
– Да пожалуйста, – мужчина улыбнулся и спросил, понизив голос: – Тяжело на острове пришлось?
– Мясорубка, – старшина махнул рукой. – Там китайцев море полегло, но и нашим прилетело. Рассказать вам больше не могу – не имею права.
– Понял, – закивал мужчина. – Вижу, что билеты вы купили. Скоро самолет?
– Через час пятнадцать, – ответил старшина, бросив взгляд на циферблат часов.
– Помогу вам отвести товарища, – вызвался мужчина. – Наш рейс надолго отложили…
Путь до Минска Ан-24 преодолел за два часа. В самолете Сергей пришел в себя и посадку встретил в бодром состоянии.
– Наконец-то дома! – сообщил Борису, когда двигатели смолкли.
– Проспался, алкоголик? – хмыкнул тот в ответ. – Сможешь сам идти?
– Обижаешь! – улыбнулся друг. – Свежий, словно огурец.
– С патрулем опять не задерись, – укорил Борис. – Надо тебе было?
– Пусть не лезут к пограничнику, – сморщился Сергей. – Тоже мне, шурупы комендантские. Уважать должны героев.
В ответ Борис вздохнул. Встречи в коллективах, благодарственные речи в адрес пограничников и восторженные взгляды девушек – все это повлияло на товарища не лучшим образом. Он почувствовал себя героем и начал пыжиться. С одной стороны, это было хорошо – перестал терзаться тем, что инвалид. А, с другой, грозило неприятностями. В Шереметьево едва не загремели под арест. Оскорблять патруль солдату не положено, да еще залив глаза. Комендантским наплевать, что ты герой! Куковали бы сейчас на гауптвахте…
Стюардесса пригласила пассажиров к выходу. Пограничники сидели впереди, потому на бетон аэродрома сошли раньше остальных.
– Мы сейчас ко мне, – сообщил Сергей на пути к аэровокзалу. – Посидим, немного выпьем, возвращение домой отметим.
– Я к себе поеду, – попытался соскочить
– А тебя там кто-то ждет? – хмыкнул друг.
– Нет, – признался старшина.
– Возражений суд не принимает, – заключил Сергей. – Ты со мной не спорь. У меня отец – юрист, профессор, между прочим. Кафедрой заведует. У него я научился. Все ваши доводы уйдут в корзину, подсудимый, – он захохотал. – Не хмурься, Боря. Я родителям из Хабаровска телеграммой сообщил, что приедем вместе.
– Когда успел-то? – удивился Борис.
– Пока ты за билетами ходил. Ждут нас, обоих.
На площади перед аэровокзалом Сергей подошел к стоявшей у бордюра белой «волге» с шашечками на борту.
– Свободен? – поинтересовался у таксиста, открыв дверь со стороны пассажира.
– Далеко вам? – спросил немолодой водитель.
– Дом номер пять на бульваре Луначарского. За ЦУМом сразу.
– Это рядом, – сморщился таксист. – На троллейбусе доедете.
– Ну, а так? – Сергей достал бумажку в пять рублей и протянул ее водителю. – Без сдачи.
– Садитесь! – согласился тот.
– Товарищ старшина, вы, как старший боевой машины, садись впереди, – сказал Сергей другу. – Я устроюсь позади, мне так удобнее.
Он хохотнул, снял с плеча гитару и полез на заднее сиденье. Чемодан поставил на пол у сиденья. Борис бросил к нему под ноги рюкзак, снял вещевой мешок и сел к водителю. Тот завел мотор, и «волга» тронулась с места. Без проблем, однако, прибыть им не удалось. Для начала Сергей взял гитару и ударил пальцами по струнам.
Старшина построил роту, пограничную пехоту.
– До свиданья, старички!
И под музыку «Славянки» прямо с плаца на гражданку.
Де-мо-би-ли-зация…
«Научил на свою голову», – мысленно вздохнул Сергей. Этой песни здесь еще не знали, вот он и подсуетился. Допев, Сергей положил гитару на сиденье, снял ремень и расстегнул шинель.
– Жарко в Минске, – сообщил в пространство. – Это не Москва.
Внезапно «волга» резко затормозила возле тротуара. Водитель, выскочив, распахнул заднюю дверцу и, схватив Сергея за грудки, стал вытаскивать его наружу.
– Вон из моей машины!
– В чем дело, товарищ?
Борис, в свою очередь выскочив из такси, оторвал водителя от друга.
– Да как он смел?! – водитель указал на «Славу» на груди Сергея. – Знаешь, что это за орден? Его так просто не давали – только за подвиг на поле боя. Где он его взял?
– Что значит взял? – возмутился Борис. – Вручили. Сергей, покажи ему!
Друг хмыкнул, расстегнул китель, достал из внутреннего кармана красную книжицу и протянул водителю. Тот ее развернул и несколько мгновений переводил удивленный взгляд с фотографии в орденской книжке на ее обладателя.