Божья коровка
Шрифт:
Уяснив принцип, Лосев двинулся вдоль прилавков, приглядываясь и прицениваясь. От колбасного почти сразу отошел – ну, млять, и цены! Вареная колбаса – два рубля и двадцать копеек за килограмм, полукопченая – три шестьдесят. Твердая – и вовсе пять. Теперь ясно, почему их не слишком покупают – пошикуй тут на 36 рублей. А с его тринадцатью и вовсе жопа. Сырое мясо тоже дорогое: говядина – рупь девяносто за килограмм, свинина – два. Причем, свинина очень жирная, и все с костями. А где же вырезка? Сыры стоили дешевле, но опять не по карману – три рубля за килограмм, хотя есть и по 2,60. Яйца – 90 копеек за десяток. Обойдя прилавки, Николай приобрел чай (48 копеек за пачку в 50 граммов), килограмм сахара-песка за 90 копеек (развесили в кулек), килограмм перловки – 26 копеек и та же упаковка, пшеничный нарезной батон за 13 копеек. Не удержался и купил сливочного масла, отдав 75 копеек – в отрезанном ему бруске оказалось чуть больше двухсот
Раздосадованный Лосев отправился домой. У подъезда его окликнула сидевшая на лавочке немолодая женщина.
– Боря? Коровка?
– Я, – ответил Николай.
– Давно тебя не видела, – сказала женщина. – С тех пор как мамку схоронили. Не узнаешь меня? Я Пантелеевна, соседка по площадке. Вышел погулять?
– В магазин ходил, – Лосев показал авоську.
– Сам, один? – изумилась Пантелеевна.
– А что такого? – Николай пожал плечами.
– Так раньше не ходил, – растерянно сказала женщина. – Только Ольга.
– Открою вам секрет, – Лосев наклонился к ней. – Я вдруг внезапно поумнел. Вот книжки стал читать. «Отцы и дети», например. Тургенев написал, Иван Сергеевич. Читали?
– Нет, – глаза у Пантелеевны ползли ко лбу.
– И зря, – укорил Лосев. – Книга интересная, полезная уму. Доброго вам дня!
Смеясь, он поднялся к себе, где поставил на плиту эмалированный чайник. Спичек в доме не имелось – наверное, от дебила прятали, но Лосев их купил, отдав за коробок копейку. Вода вскоре закипела. Лосев ополоснул фаянсовый чайник, бросил туда заварки и залил кипятком. Пока чай настаивался, пересыпал сахар из кулька в стеклянную банку (их нашлось несколько в буфете) и оставил на столе. Отрезал от батона толстый ломоть и намазал маслом. Спустя минуту он жадно ел, запивая бутерброд горячим, сладким чаем. Вкусно было так, что не передать словами. Свежий, еще теплый батон и натуральное коровье масло без добавок. В его времени уже не было такого.
Взгляд его рассеянно блуждал по кухне, пока не наткнулся на небольшую, продолговатую коробку, стоявшую сверху на буфете. Спереди ее закрывала ткань, а внизу имелась круглая, коричневая ручка. Николай встал и покрутил ее.
– Московское время десять часов, – сообщил ящик. – В эфире – новости.
«Приемник, – догадался Николай. – Но верней – радиоточка. Была и у нас такая, только выглядела по-другому». Он сходил в комнату, где выставил на будильнике правильное время – тот безбожно отставал, заодно завел пружину – это вам не электронные часы на батарейках. Воротившись в кухню, прослушал выпуск новостей. Трудящиеся СССР покоряли космос, занимались севом зерновых, выпускали трактора и автомобили, плавили металл, выполняя и перевыполняя планы. И все это, идя навстречу замечательной дате – 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. «Так оно, вроде, в ноябре, – подумал Николай. – Что ж они в апреле надрываются?»
Рассуждать на эту тему он не стал. Новости закончились, и начался концерт. Приятный женский голос затянул:
С утра ты сегодня хмуришься
До сих пор, до сих пор
Молчишь, не глядишь и куришь всё.
Тянешь свой "Беломор".
А мне до тебя только шаг всего,
Только шаг небольшой.
Но как, научи, прошагать его,
Чтоб сказать: «Мой родной…»
Лосев заслушался. Песни этой он не помнил, но она ему однозначно нравилась. А певица продолжала убеждать:
Пусть в счастье сегодня не верится –
Не беда, беда!
Давай еще раз помиримся
Навсегда, навсегда!..
– Песню «Давай никогда не ссориться» исполнила Тамара Миансарова, – сообщил диктор. – Автор слов и музыки Юрий Цейтлин. А теперь…
Заправлены в планшеты
Космические карты, – запел мужской голос, –
И штурман уточняет
В
Давайте-ка, ребята,
Закурим перед стартом:
У нас еще в запасе
Четырнадцать минут…
«Ни фига себе у них тут порядки! – подумал Лосев. – Курить перед стартом, да еще у ракеты, заправленной топливом? Дебилы…» [14] А певец продолжал:
14
Автор слов этой песни Владимир Войнович (тот самый), музыки – Оскар Фельцман. В последующем слово «закурить» заменили на «споем», но автор слышал эту песню в первом варианте.
Я верю, друзья,
Караваны ракет
Помчат нас вперед –
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далеких планет
Останутся наши следы…
«Ага! – хмыкнул Лосев. – Ваши… Американцы по Луне потопчутся. Хотя у нас, вроде, луноходы там ползали. Тоже наследили…» Он отрешился от концерта и подумал о другом. С одеждой нужно что-то делать. Ходить в трениках с вытянутыми коленками холодно, а в пальто он выглядит пугалом. Он разобрал принесенную опекуном одежду. Халат сходу отложил – не его фасон, а рубашки рассмотрел. Одна теплая, фланелевая, в сине-черную клетку. Другая просто белая с уже начавшим желтеть изнутри воротником. Не беда, прокипятит, добавив синьки, с простынями получилось хорошо. Они приобрели приятный глазу белый цвет, отдававший чуть голубизной. Ухватившись за мелькнувшую в голове мысль, Николай открыл буфет и достал початую коробку – вчера он использовал одну таблетку. «Синька для белья. Индиго, – сообщала надпись на упаковке. – 6 шт 30 гр». В буфете обнаружилась еще одна коробка синьки, эта непочатая.
«Цвет «индиго» – это джинсы», – вспомнил Николай. Он отправился в комнату, где достал из шкафа обнаруженный вчера белый материал. Разложил его на столе и пощупал. Плотный и довольно толстый. Для чего он понадобился матери Бори? «Дублерин [15] », – внезапно всплыло в голове. Слово это Лосев знал. В детстве мать учила его шить – она этим делом увлекалась. Не сказать, чтобы слишком преуспел, но строчить на машинке у Коли получалось. Лишь кроить не выходило, хотя мать показывала. Ладно, не боги джинсы шьют.
15
Дублерин – прокладочный материал, который применяют при шитье верхней одежды, чтобы ткань держала форму. Думаю, не стоит объяснять, что дублерин 60-х годов и современный отличаются.
Николай убрал будильник и растянул ткань на столе. Достал из шкафа карандаш и линейку – они здесь имелись. В выдвижном ящике швейной машины нашлась сантиметровая лента из клеенки. В качестве образца Лосев выбрал треники, которые с себя стянул. Шить он будет не классические джинсы – такие явно не потянет, а штаны с резинкой. Были у него такие в прошлой жизни. Вроде как бы джинсы, хотя не они, конечно, но зато удобно. К удивлению Николая, сделать выкройку удалось сравнительно легко. Рука Бори твердо держала карандаш и легко чертила. Он почти не пользовался сантиметром и линейкой – глазомер у Бори оказался отменный [16] . Николай таким не обладал. Не прошло и часа, как он сел за швейную машинку. Ножной привод оказался непривычным, но в конце концов освоился. Для начала сшил штанины, пристрочив к ним накладные карманы спереди и сзади. Боковые делать не решился – слишком сложно для него. Сшил штанины вместе. Никакой ширинки – это тоже сложно. Если вдруг приспичит, он приспустит «джинсы» как трусы. Повозился чуть с резинкой – никогда не шил с ней раньше, но однако получилось. Хорошо, что в выдвижном ящичке нашлась широкая резинка – узкая штаны не удержала бы. Нитки он использовал белые – желтых и оранжевых не имелось.
16
«Некоторым дебилам при задержке общего психического развития и малой продуктивности мышления свойственна частичная одарённость (вплоть до синдрома Саванта): отличная механическая память (без осмысления повторяемого), способность производить в уме сложные арифметические операции, умение рисовать, абсолютный слух и др.» Источник – Википедия.