БП

Зурков Дмитрий

Эшафот уже пуст, все вернулись к своим столбам. С Милюкова и Терещенко сдирают саваны и накидывают на плечи арестантские халаты с бубновым тузом на спине. Двое конвойных тащат их под руки к "позорной" телеге, похоже, Милюков невменяем, ноги бессильно волочатся сзади, он только изредка пытается ими перебирать. А Терещенко шустро бежит, наверное, считает, что опять под счастливой звездой из мамки вылез… Вот теперь – фокус номер два! Только бы он удался!..

Фёдор Артурович в сопровождении Кутепова подходит к арестантской роте, но обращается к конвою, только приехавшему с фронта…

– Ну что, солдатушки-бравы ребятушки?..Опозорили свои знамёна?.. Не вы!.. Они! –

Генерал показывает рукой на арестантов. – То, как вы на фронте сражаетесь, я знаю! Германцы вон Волынский полк уже по жёлтой тесьме узнают, "Железным Региментом" прозвали!.. А теперь из-за вот этих… знамя – в цейхгауз и на расформирование?.. Чего молчите?..

– … Ваше Высокпревосходитство, дозвольте! – Подаёт голос из строя, насколько я вижу, фельдфебель с полным набором Гергиевских крестов. – Нет на них наших погонов, не наши они!.. И не были никогда, тараканы запечные!.. Пущай их вот так же, как энтих!.. Преображенцы!.. Литовцы!.. Почто молчите?.. Так же решаете, братцы, али как?..

Выслушав одобрительный гул, Келлер поворачивается теперь к "революционерам":

– Слыхали? Вы – никто! Не хотели стать героями, будете дохнуть на каторге!.. Хотя!.. Нужен полувзвод добровольцев в расстрельную команду! Кто хочет жить – два шага вперёд!

О как быстро сообразили! Очень неймётся им купить свою жизнь ценой смерти других!.. М-дя, удался эксперимент. Из них теперь будем охрану лагерей делать. Не царской каторги, а какого-нибудь СЛОНа, созданного "кровавой гэбнёй". Я, правда, не знаю от слова "воопче", как там всё должно быть устроено, но надеюсь, что Артурыч с Павловым вспомнят "Архипелаг ГУЛАГ" ненаучного фантаста Солженицына…

Принесённые винтовки идут нарасхват. Мои "призраки" незаметно для посторонних глаз готовятся открыть огонь, если вдруг кто-то из расстрельщиков решит перепутать цели… Нет, по команде послушно выстраиваются в десяти метрах перед столбами…

– Товьсь!.. Цельсь!.. Пли!..

Нестройный залп останавливает мысли. Эхо мечется между равнодушных ко всему стен. Четыре фигуры безвольно повисают, привязанные к столбам… Через пару дней здесь будет ещё одна казнь. Потом ещё… Кандидатов на столбы много. Одних бывших генералов больше десятка. Алексеев, – ну тот и до расстрела может не дожить, совсем старикашку болячки одолели. Рузский, Гурко, Маниковский, Крымов, Теплов, Якубович, ещё куча им подобных… Энгельгардт, Барановский, Туманов. Бывший Великий князь Кирюха тоже своей очереди ждёт, мается неизвестностью…

Чёрный столб… Красная кровь на белом саване… И серое небо над всем этим… Хреновенький пейзаж…

* * *

Первопрестольная встретила нас явными признаками весны. И отсутствием того напряжённо-нервного ожидания ещё какой-нибудь пакости, которое давило на мозг в Питере. Фёдор Артурыч, скрепя сердце, оставил порулить несколько дней Петроградским округом любезно согласившегося генерала Маркова, и тоже приехал. Ибо накопилась куча вопросов, многие из которых нужно было решить вчера, если не ещё раньше. Самым главным из которых было – что делать с "полоном". Несостоявшийся "Хозяин земли Русской" не разжалованный пока ещё ВК Кирюха, Милюков и Терещенко прибыли с нами и были тут же помещёны в самые "комфортабельные" камеры батальонной гауптвахты. Дух которой, наверное, очень обрадовался новым гостям из-за редкого посещения другими прямоходячими двуногими и выставленным в их честь вооружённым до зубов и очень суровым караулом. И если со вторым и третьим особых вариантов не предвидится – психологическая обработка с применением новейших околомедицинских достижений академика Павлова,

и затем ударный труд на благо Отчизны и Регента, то с неким гражданином Романовым Кириллом Владимировичем ещё тьма тьмущая неясностей. До сих пор не было прецедента, ну, за исключением княжеской междоусобицы тысячелетней давности, чтобы братья, пусть и двоюродные, друг другу кровь пускали. В масштабах империй – не вопрос, но вот лично приговаривать к высшей мере… Великокняжеский курятник и аристократИя этого не поймут. И, как бы их кудахтанье не было слишком громким… Хотя ВККВ первый начал и тут даже по Библии – око за око. Тем более, что смерть Аликс целиком и полностью на его совести…

С самого утра согласно Высочайшему повелению прибыл в Петровский дворец немного поработать офицером по особым поручениям. Пользуясь случаем, с удовольствием пообщался с Михалычем и остальными казаками-бодигардами, обратив внимание на их многозначительные улыбки. Гриша, проводив до дверей кабинета, напоследок шепнул на ухо, чтобы я ничему не удивлялся, чем вверг мою вечно сомневающуюся натуру в состояние перманентной паранойи.

– Ваше Императорское Высочество, подполковник Гуров по Вашему приказанию прибыл! – Рапортую спине разглядывающего что-то через окно Великого князя Михаила.

– Здравствуйте, Денис Анатольевич! – Регент поворачивается ко мне…

Хорошо, что мои орлы меня предупредили, а то бы лежать бедняге на ковре с вывернутыми ручками и орать "Спасите-помогите!!!". Внешность – не отличить, но!.. Взгляд чужой, голос чуть другой, интонации абсолютно незнакомые, держится немного напряжённо… Убираю машинально дёрнувшуюся руку от кобуры и, стараясь выдержать приличный тон, спрашиваю:

– Простите, любезный, я случайно дверью не ошибся? Где я могу увидеть Его Императорское Высочество?..

– Здесь, Денис Анатольевич!.. – Знакомый голос раздаётся одновременно со звуком открывающейся двери. – Простите за маленький розыгрыш!..

Поворачиваюсь навстречу Михаилу Александровичу, пожимаю протянутую руку и жду объяснений.

– До поры всё держалось в полнейшем секрете. От всех. Позвольте представить.. – Великий князь несколько виновато улыбается и, протянув руку, показывает на "самозванца". – Ротмистр Отдельного корпуса жандармов Александр Николаевич Егужин. Переведён в Москву из Николаевска-на-Амуре.

– Я так понимаю, что из-за феноменального сходства с Вами? – Задаю в принципе абсолютно ненужный вопрос. Так, для поддержания разговора. И пожимаю руку Михаилу 2.

– Да. В отсутствие Его Императорского Высочества должен изображать его персону в нужном месте в нужное время. – Блистает собеседник недавно ставшей модной фразой. – Если позволите, господин полковник, хотел бы позже встретиться с Вами и поговорить.

– Всегда к Вашим услугам! – Беседа, конечно же, пойдёт о том, каким макаром я догадался.

– Александр Николаевич, прошу Вас продолжить, а мы с Денисом Анатольевичем побеседуем в другом месте. – Регент ставит точку в словопрениях…

Вместе с Великим князем удаляюсь в небольшой кабинет. Пара кресел, диванчик, письменный стол с малахитовым чернильным прибором, шкафы с книгами. Окна задёрнуты плотными портьерами, но электрическая люстра даёт достаточно света, чтобы прочитать заглавия на корешках…

– Чуть позже мы отправимся в Институт, Иван Петрович и Фёдор Артурович ждут нас к обеду. А сейчас я хочу, чтобы Вы поприсутствовали при беседе с одним человеком. На случай, если понадобится помощь… Не мне, – ему… – Регент нажимает кнопку на столе и отдаёт распоряжение появившемуся Митяеву. – Григорий Михайлович, попросите привести Григорьева.