Брачная афера
Шрифт:
— Да, дедушка просил оставить его одного. По-моему, ему стало гораздо хуже. Боюсь, что осталось ему недолго. Доктор предупреждал, что еще одного приступа ему не перенести.
— А мне кажется, что он просто переутомился. Бал — непосильная нагрузка для человека его возраста. Я так хочу, чтобы он поправился. Граф мечтает увидеть своего правнука. Ему будет гораздо легче и спокойнее на душе, если он хотя бы услышит новость о моей беременности, если уж ему не дано дожить до появления ребенка на свет.
— Возможно, вы уже беременны. — Нахмурившись, Люк отвернулся к окну. — Мне нужно
Его слова подействовали на Роксану как пощечина. Если бы Люк испытал такое же блаженство, как она, то не стал бы извиняться.
— Думаю, вам не в чем винить себя. Ведь ничего страшного не случилось: скоро мы станем законными супругами, — сказала Роксана. — Да и для дедушки некоторое ускорение событий лучше.
— Ну да, для вас интересы дедушки теперь на первом месте. Вы лучше всех знаете, как ему угодить.
Роксана с обидой на него посмотрела. Губы ее побелели.
— Вы сердитесь на меня за то, что я забочусь о вашем благополучии? — обиженно спросила она.
Казалось, еще немного и Люк взорвется.
— Граф попросил меня, чтобы я звала его «дедушкой». Но если вас это раздражает, я могу говорить с ним более официальным тоном.
— Нет, зачем же? Ему это, наверное, нравится. Он ведь так привязался к вам. — Лицо Люка при этих словах помрачнело еще больше. Но, когда он повернулся и взглянул на Роксану, черты его несколько смягчились. — Простите. Я переволновался за графа, а когда я нервничаю, то всегда сержусь. Я не имею права вмешиваться в ваши отношения с графом.
— Нет, почему же? Вы имеете на это полное право. Я прекрасно помню, почему вы привезли меня сюда, Люк. Но, мне кажется, я выполняю все требования нашего соглашения. Ваш дедушка очень добр ко мне, и потому я хочу сделать его счастливым. Я надеюсь, что ему станет лучше, но мы должны быть готовы ко всему.
— Но, если он умрет, мы можем разорвать наше соглашение.
— Вот как? Ну, если вы так этого хотите, почему бы и нет? — Роксана поднялась. — Простите, мне пора идти. Нужно распорядиться насчет чая для наших гостей. Вы умеете обижать людей, Люк. У вас к этому настоящий талант. Но я дала слово графу и ни за что его не нарушу. Впрочем, навязываться я вам не стану. Если жизнь со мной будет вам в тягость, только скажите, и я уеду. А теперь прошу меня извинить.
Роксана вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
Люк обругал себя дураком. Он видел, что Роксана едва сдерживает слезы и силится не показать, как расстроена. Понимал, что очень обидел ее, хотя и не хотел этого. Ему было стыдно за свое поведение, он не понял, чем так обидел Роксану.
Сегодня утром, когда он проснулся и увидел Роксану, сладко спящую у него на груди, он пришел в замешательство. Она была такой красивой, такой утонченной и в то же время страстной — мечта любого мужчины. Люк понимал, что недостоин ее, и это его пугало.
Но больше всего ужасало то, что он такой же, как и его отец: когда-нибудь разобьет сердце Роксаны и, возможно, доведет до самоубийства. Он не
Глава 9
Тогда гости разошлись, Роксана поднялась на второй этаж и постучала в дверь спальни графа. Маршал пригласил ее войти.
— Как он себя чувствует? — спросила она у слуги.
— Не очень хорошо, мисс. Я как раз собирался послать за вами, чтобы посоветоваться, как поступить. Граф не хотел никого беспокоить, но я думаю, не позвать ли доктора.
— Мне кажется, что графу лучше отдохнуть. Доктор мало чем сможет помочь его светлости в таком состоянии, только утомит. Лучше я сама посижу с графом. Мне кажется, он чувствует себя лучше, когда я рядом.
— Да, это действительно так, мисс Роксана. Он давно уже не испытывал ни к кому таких теплых чувств, как к вам. За последние несколько недель он радовался жизни больше, чем за все эти годы, прошедшие со дня смерти его жены. А после гибели дочери граф стал настоящим затворником. Если бы не Люк, который остался у него на руках, он, наверное, покончил бы жизнь самоубийством после тех трагических событий. Я знаю графа, как никто другой, и понимаю, как тяжело ему пришлось.
— Наверное, он очень скучает по своим жене и дочери.
— Да, но старается этого не показывать. После этих событий он застегнулся на все пуговицы — уж простите мне это выражение, — но вы правы, мисс, граф действительно очень тоскует по ним. А после вашего появления в замке он впервые за столько лет начал оттаивать. Не знаю, что бы мы без вас делали, мисс.
— Да. Я заметила, что граф стал более открытым, чем в нашу первую встречу, — согласилась Роксана и вошла в спальню.
Граф лежал навзничь, глаза его были закрыты, но, как только девушка подошла к кровати, он открыл глаза и посмотрел на нее.
— Вы все-таки пришли, — проговорил он. — Я так ждал вас, ведь все это время был в полном одиночестве. А Люк уже уехал в Лондон?
— Нет, и не думаю, что он покинет замок в ближайшее время, — сказала Роксана. — Он любит вас больше, чем вы думаете.
— До вашего приезда сюда он никак этого не проявлял. Мне всегда казалось, что он совсем не любит меня. Нас обоих это очень тяготило, и мы все больше и больше отдалялись друг от друга, пока, в конце концов, между нами не пролегла такая пропасть, которую невозможно преодолеть. Мы оба слишком горды и эгоистичны. Ни я, ни Люк никогда не попросим друг у друга прощения. И мы оба не в состоянии никого полюбить.
— Я с вами не согласна. Вы оба способны на самую настоящую, пылкую любовь, сэр. Просто вы скрываете в себе свои чувства. Вы оба такие замкнутые и упрямые.
— И вы хотите научить нас любить, не правда ли? — усмехнулся граф. Роксана ответила ему открытой улыбкой. — Я недооценил вас в нашу первую встречу. Возможно, я всегда недооценивал и Люка. Он никому не открывает свое сердце. Я в его годы был таким же. Эмили научила меня любить, но потом она умерла и забрала с собой в могилу мое сердце.