Брачная ночь
Шрифт:
Глаза их встретились на короткий миг, но она поспешила отвернуться.
— Вот рубашка и куртка — позаимствовала у управляющего кузена. Мне показалось, вы крупнее Перси.
Николас понимал, что так смущало ее — его нагота. Едва ли при ее нежном воспитании Авроре часто приходилось видеть полуодетых мужчин или определять их размеры.
— Как вам удалось миновать охрану? — спросил он. Похоже, она была рада переменить тему разговора.
— А, пустяки, — с нарочитой беззаботностью ответила она. — Просто прибегла к
— А это не так?
— Нет, если честно.
— Я думал, Геррод запретил мне свидания с кем бы то ни было.
— Здесь, в крепости, капитан Геррод не властен. К тому же его недолюбливают на острове.
— Значит, он не посылал вас ко мне с поручением?
— Нет. — Аврора смотрела на него озадаченно. — С чего бы ему посылать меня к вам?
Николас пожал плечами. Ее удивление не было наигранным. Но что тогда привело ее к нему, черт возьми?
Николас потянулся к вещам, которые она принесла, и Аврора невольно попятилась. Он надел рубашку, морщась от боли.
— Простите, миледи, но я отказываюсь понимать, чем заслужил такую честь я, приговоренный преступник и совершенно чужой вам человек.
— Мне показалось, что капитан только и ищет предлог вас убить. Я боялась за вашу жизнь.
— И все же я не понял. Что заставило вас быть столь щедрой ко мне и играть роль дамы-благотворительницы?
Тон его был полон цинизма. Аврора вскинула голову.
— Я не была уверена, что о, вас позаботятся.
— И решили создать мне комфорт в последний день пребывания в этом мире. Зачем?
В самом деле, зачем? Она не могла объяснить, что влекло ее к этому человеку. Каперу, у которого руки в крови…
Кстати, не такой уж он беззащитный, как она вообразила в самом начале. Теперь, смыв кровь и немного отдохнув, он казался ей ослепительно привлекательным, несмотря даже на синяк на скуле. А щетина на щеках вместе с повязкой на голове лишь усиливали сходство с пиратом, следует добавить — красавцем пиратом, грозой морей и дамских сердец.
Теперь Аврора поняла, что Джейн имела в виду, говоря, что он опасен для дам. Он излучал обаяние падшего ангела — волосы цвета янтаря, классические черты лица. Широкие плечи, налитые бицепсы и трицепсы — все это вызвало уже знакомые ощущения где-то внизу живота.
Однако высокомерие, сквозившее в его взгляде, озадачило ее, даже обидело. Похоже, он глубоко заблуждался относительно мотивов, приведших ее к нему. Впрочем, она и сама не могла объяснить свой странный поступок.
Когда пленника избивали в порту, Аврора не могла за него не вступиться. Сработал скорее инстинкт, чем разум. В доме отца, деспотичного и жестокого, она не раз пыталась предотвратить насилие, защищая жертву. Да и влечение к пленнику легко было объяснить — тот же цвет волос, что у покойного жениха, горячо любимого ею.
— Вы чем-то напоминаете очень дорогого
Он удивленно приподнял бровь, и Аврора отвернулась, стараясь не смотреть на треугольник позолоченной солнцем плоти в том месте, где рубашка не была застегнута.
Она стояла неподвижно и прямо, в то время как он не торопясь, с тем же надменным видом буквально раздевал ее глазами.
— Вы носите траур, — заметил он. — По мужу?
— Нет. Восемь месяцев назад без вести пропал мой жених.
— Но помню, чтобы я видел вас па Сент-Киттсе раньше.
— Мой кузен с женой ненадолго приехали в Англию и взяли меня с собой на Карибы, решив, что перемена обстановки поможет мне справиться с горем. В дороге нас застала весть о том, что Америка объявила войну Англии. Знай я, что такое случится, ни за что бы не поехала. Но через несколько дней я возвращаюсь домой.
По ее тону он наверняка догадался, что ей не хочется возвращаться. Авроре редко удавалось скрывать свои чувства.
Николас Сейбин пристально посмотрел на нее.
— Но вы, я вижу, не жаждете вернуться на родину. Хотя должны бы лететь туда как на крыльях после долгой разлуки.
Она улыбнулась печально.
— Все дело в том, что отец вынуждает меня выйти замуж за нелюбимого человека.
— Вот как, брак по расчету? Знаю, британские аристократы охотно продают своих дочерей, называя сделку браком.
Аврора гордо вскинула голову.
— Я бы не стала называть этот акт продажей. Речь идет скорее о социальной целесообразности. Отец хочет, чтобы я поскорее устроилась в жизни.
— Но вы сами этого не хотите, верно?
— Нет, не хочу, — призналась Аврора.
— И не стали протестовать? А мне вы не показались послушной субтильной барышней. Напротив, напомнили тигрицу… тогда, на набережной.
— Обстоятельства определяют наши поступки, — вспыхнув, ответила Аврора. — Но есть правила, которые я не могу нарушить, и вынуждена смириться.
— В самом деле? И все же вы здесь. На моей родине леди не ходят с визитами в тюрьмы к преступникам.
— В Англии тоже не ходят, — с вымученной улыбкой призналась Аврора. — Я понимаю, что совершила ужасный уступок. Кстати, пришла не одна, с горничной. Она ждет в коридоре… вместе с охранником.
Напоминание об охраннике возымело действие, Николас Сейбин застегнул до конца рубашку, поглядывая на Аврору из-под полуопущенных ресниц.
Он встал, и она поспешно отступила. Не потому, что чувствовала себя рядом с ним маленькой, но что-то в нем вызывало смутное беспокойство, его близость тревожила.
— Вы ведь меня не боитесь? — спросил он, и от звука его голоса по спине у нее побежали мурашки.
Да, она его боялась. Его пристального взгляда. Он не спускал с нее глаз, заставляя се сердце бешено колотиться.