Брачная ночь
Шрифт:
— Вы не похожи на человека, способного обидеть женщину, — неуверенно ответила она.
— Я мог бы взять вас в заложницы — вы это имеете в виду? Глаза ее расширились, тревога нарастала.
— Нет, Перси сказал, что вы джентльмен, — добавила она не без сомнения.
Он ослепительно улыбнулся и подошел ближе.
— Кто-то должен научить вас нe быть столь доверчивой. Он взял ее за руку. Ей показалось, будто обожгли кожу, но виду не подала.
— Кто-то должен был научить вас хорошим манерам, — в тон ему ответила Аврора, смерив его холодно-надменным
Взгляд его стал чуть мягче, он отпустил ее руку и потупился.
— Простите, я, кажется, забылся. Аврора невольно потерла запястье.
— Я понимаю. Вам пришлось нелегко, К тому же вы американец.
Он усмехнулся:
— Ах да, я — язычник колонист.
— Вы должны признать, что ведете себя очень… бесцеремонно.
— А вы — что приговоренным к смерти многое прощается. Аврора помрачнела: он вовремя напомнил ей о своей незавидной участи.
— Перси сделает все, чтобы приговор отменили, — сказала она. — Но он может потерять пост, если будет настаивать на вашем освобождении. Его и так упрекают в нелояльности Короне. Он считает, что война абсурдна, что британцы виноваты в происходящем не меньше американцев.
Если она невинна, он унизил ее подозрением. Как бы яростно он ни ненавидел некоторых ее соотечественников, она была ни при чем.
— Простите меня, — понизив голос, сказал он. — Я перед вами в неоплатном долгу. — Увы, не в его силах было ответить ей добром на добро.
Глаза ее вдруг наполнились печалью.
— Хотела бы я сделать для вас больше…
— Вы и так достаточно сделали. Она прикусила губу.
— Мне пора.
Николас почувствовал, что смотрит на ее губы. — Да.
— Вам еще что-нибудь нужно?
Он усмехнулся — в его положении он не утратил чувства юмора.
— Не считая ключа от камеры и быстроходного судна, ждущего в гавани. Бутылка рома не помешала бы.
— Я… Я попытаюсь.
— Не надо. Я пошутил.
Он коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Губы ее раскрылись, и она тихо вздохнула. Николас почувствовал, как шевельнулось его мужское достоинство.
— Не оставайтесь здесь больше ни минуты. Ради Бога, уходите.
Она кивнула и отступила на шаг. Синие глаза затуманились влагой. Она повернулась и, не проронив ни слова, быстро вышла из сумрачной камеры.
Дверь закрылась, со скрежетом повернулся ключ в замке. Николас сквозь зубы выругался — он пленник, и с этим ничего не поделаешь.
Он сжал кулаки. Внезапно его обуяла ярость. Он хотел бить и крушить. Лучше бы она не приходила. Намеренно или нет, но она возбудила его.
Удивительно, как ей это удалось, учитывая, что она была полной противоположностью тем женщинам, к которым его обычно тянуло. При других обстоятельствах он рискнул бы за ней поухаживать.
При других обстоятельствах…
Николас, сжав зубы, взглянул на зарешеченное оконце. К чертям, он должен найти способ выбраться отсюда или, на худой конец, как-то
«Что будет с сестрой, если меня казнят?» — думал Николас, вышагивая по камере. Он поклялся отцу позаботиться о ней, но глупый просчет — и он здесь, за решеткой.
Он ощущал потребность в действии вопреки непривычному чувству обреченности и теперь почти бегал по камере. Но вдруг резко остановился. Решение пришло внезапно, поразив его своей очевидностью.
Он никогда не боялся смерти, хотя любил жизнь и старался брать от нее все. Он не сможет спокойно умереть, если не выполнит данного обещания. Слово чести есть слово чести. Но кажется, он нашел способ обеспечить будущее сестры, даже находясь по ту сторону реальности. И этот способ имел имя.
Леди Аврора Демминг.
Или он сошел с ума?
Он поднял руку, чтобы провести ладонью по волосам, но наткнулся на бинт — повязка. Тоже ее рук дело. Нет, он в ней не ошибся. Она была доброй и совестливой, и ее забота о нем лучшее тому доказательство. Она не вошла в сговор с Герродом и ему подобными. Она явилась к нему как ангел-хранитель.
Ангел и сирена в одном лице, подумал Николас, вспоминая ее глаза цвета сапфира. Она была моложе, чем могло показаться из-за ее манеры держаться. Едва ли ей исполнилось двадцать. И несмотря на ее поступок тогда, в порту, и теперь, когда она решилась прийти в тюрьму, эта женщина, несомненно, добродетельна и хорошо воспитанна. К тому же благодаря титулу отца она снискала уважение в обществе. Перед дочерью герцога открыты все двери.
Преодолевая боль, Ник прилег на топчан и уставился в потолок: что же делать? Ему не хотелось впутывать в свои дела леди, но ради сестры он бы заставил работать на себя самого дьявола. Он уговорит леди Аврору взять на себя роль опекунши и, используя свои связи в лондонском свете, вывести в люди его сестру.
Николас криво усмехнулся. Он, должно быть, повредился умом, если способен тешить себя такого рода фантазиями. Скорее всего дочь герцога отвергнет это безумное предложение, плод его отчаяния, хотя Николас готов щедро оплатить ее жертву.
Он сделает все, чтобы ее убедить. Если есть хоть малейший шанс выполнить данное отцу обещание, он не вправе его упускать.
Глава 3
Когда он привел меня к себе, сердце мое подпрыгнуло к горлу .
Бессмысленно и глупо мучиться из-за совершенно постороннего человека, с которым ее случайно свела жизнь. Ведь скоро они расстанутся навсегда. Но и во сне она не могла о нем забыть. Ей снилось, будто он пытается сбросить цепи, а она не в силах ему помочь.
Когда палач накинул ему на шею петлю, она проснулась в поту, с бешено бьющимся сердцем, торопливо оделась и спустилась вниз. Перси завтракал. Аврора села за стол, к еде не притронулась, выпила только кофе.
— Ты пойдешь в крепость? — спросила она, тщетно стараясь не выдать волнение.