Брачная ночь
Шрифт:
Улыбка застывает у меня на губах. На Олимпиаду? Три тренировки в день? О, нет, подобное нельзя оставлять без последствий. Мне придется Очень Серьезно Поговорить с Ноем, причем здесь и сейчас.
– Большое спасибо, вы очень любезны, – кое-как выдавливаю я. – Такой чудесный торт! Спасибо!
Официантка уходит, а я поворачиваюсь к Ною.
– Вот что, дорогой мой, – начинаю я, – это уже не шуточки, это серьезно. Ответь мне на один вопрос, Ной: ты ведь знаешь разницу между правдой и ложью?
– Конечно, знаю. – Мой сын уверенно кивает.
– И
– Не должны, если только этого не требует вежливость. Например, нужно всегда говорить: «Мне очень нравится твое новое платье» и всякие другие подобные вещи.
Этот урок Ной вынес из нашей предыдущей Очень Серьезной Беседы, которую мне пришлось провести с ним после того, как он абсолютно честно высказался по поводу умения своей крестной матери готовить.
– Правильно. Но в целом…
– И еще надо говорить: «Какой вкусный яблочный пирог!» – добавляет Ной. – А еще: «Я бы съел еще кусочек, но в меня больше не лезет».
– Ты совершенно прав, дорогой, – перебиваю я. – Но в большинстве случаев мы должны говорить только правду. Например, нельзя рассказывать, будто тебе сделали пересадку сердца, потому что это будет неправдой.
Говоря это, я пристально слежу за реакцией сына, но он совершенно спокоен.
– Тебе ведь не пересаживали донорское сердце, дорогой, не так ли? – спрашиваю я как можно мягче.
– Нет, – соглашается Ной.
– Но стюардессе в Хитроу ты сказал, что тебе сделали эту операцию. Почему ты так поступил?
Он ненадолго задумывается.
– Потому что людям нравится, когда им рассказывают что-нибудь интересное.
– Согласна, но… В общем, постарайся впредь рассказывать людям об интересных вещах и быть правдивым, хорошо? Я хочу, чтобы, начиная с этой минуты, ты говорил только правду, договорились?
– Договорились, мама. А теперь можно мне съесть мой сандей? – Он хватает ложку и с таким азартом атакует десерт, что орехи и шоколадная крошка разлетаются во все стороны.
– Отличная работа, Флисс, – вполголоса говорит Лоркан.
– Не знаю… – Я пожимаю плечами. – Просто не понимаю, что с ним творится. Почему он все это выдумывает?
– Просто у него развитое воображение, – теперь уже Лоркан пожимает плечами. – Я бы на твоем месте не особенно беспокоился, со временем это пройдет. К тому же ты прекрасная мать, – добавляет он таким сухим спокойным тоном, что в первое мгновение мне кажется, что я ослышалась.
– Ох… – как на это реагировать, я понятия не имею. – Спасибо.
– Насколько я успел заметить, ты и к Лотти относишься скорее как мать, а не как старшая сестра. Я прав?
Я киваю. Лоркан чертовски наблюдателен, и меня это немного нервирует.
– Наша родная мать не слишком за нас переживала. Мне часто приходилось брать часть ее работы на себя и присматривать за сестрой… особенно когда в силу тех или иных причин Лотти не могла сама о себе позаботиться.
– Или делала Неудачный Выбор…
– Или
– Что конкретно ты имеешь в виду?
– Да все… – Я слегка развожу руками. – Все это… Моя сестра вот-вот совершит самую серьезную в своей жизни ошибку, а я стараюсь ее от этого уберечь. Я правильно поступаю, или… или я просто дура набитая и ничего не понимаю в жизни?
Лоркан некоторое время задумчиво молчит.
– Ты очень внимательная и заботливая сестра, и ты верный друг, и я уважаю тебя за это. Но, с другой стороны ты, похоже, действительно свихнулась.
– Заткнись! – Я шутливо пихаю его в плечо.
– Ты спросила, я ответил. – Он толкает меня в ответ, и я чувствую как будто легкий удар тока. Одновременно я вспоминаю нашу ночь вдвоем. Картины, которые проносятся перед моим мысленным взором, настолько подробны и отчетливы, что я невольно краснею.
Судя по тому, как сжимаются губы Лоркана, он тоже вспомнил кое-какие из наших совместных упражнений.
Я продолжаю смотреть на него и чувствую, как по коже бегут приятные мурашки, а сердце начинает биться чаще. Вот Лоркан, вот я, мы вдвоем в отеле в чужой стране… Что произойдет дальше, совершенно очевидно. Кроме того, я считаю, что хороший секс – это божий дар, пренебрегать которым просто преступно. Такова моя теория, а кто не согласен, тот просто зануда и ханжа.
– У тебя большой номер? – Лоркан как будто читает мои мысли.
– В нем две спальни, – отвечаю я небрежно. – Одна для меня, другая – для Ноя.
– Ага…
– Места полно…
– Понимаю.
Теперь он глядит мне прямо в глаза. В его взгляде я вижу обещание и невольно вздрагиваю. Нет, мы, конечно, далеки от того, чтобы сорваться с места и бегом броситься в мой номер, на ходу срывая одежды друг с друга. Мы – люди цивилизованные и умеем контролировать свои желания, какими бы сильными они ни были. Кроме того, есть небольшая проблема: нужно что-то делать с Ноем.
– Может… поедим? – предлагаю я.
– Да! – Ной уже расправился со своим сливочным сандеем и немедленно вступает в разговор. – Я хочу большой гамбургер и картофельные чипсы.
Примерно за час мы втроем съедаем один клубный сэндвич, один большой гамбургер, порцию обычного картофеля фри, порцию сладкого картофеля фри, порцию обжаренных в тесте креветок, три шоколадных пирожных с орехами и целую корзинку хлеба. К концу ужина Ной уже практически спит за столом. Следует, однако, заметить, что этот час он потратил с большим толком. Ной не только съел все, что я для него заказала, но и успел несколько раз обежать бар, перезнакомиться со всеми болгарскими проститутками и получить в подарок несколько банок колы, с десяток пакетиков хрустящего картофеля и даже несколько мелких болгарских купюр и монеток, которые – к его огромному неудовольствию – я велю немедленно отдать назад.