Брачные игры чародеев
Шрифт:
— Так, спокойно, — сказал я.
— Клянусь, еще немного — и мне придется применить геомантию!
— Знаю, знаю… Это мы всегда успеем.
— Я хочу к Ирме.
— И это знаю…
Тут с другой стороны раздались шаги, и Селина спросила, кто мы и что тут делаем.
Я объяснил, чему маленькая блондинка несказанно удивилась.
— Тебе надо найти ключ, он в моих штанах, которые остались в спальне. А потом ты вернешься и сунешь ключик в замок…
— Ваше сиятельство, уж с этим я как-нибудь справлюсь, — ответила Селина, удаляясь.
— Вот
— Вижу. Живи я такой кошмарной жизнью, я бы давно…
— А я рассчитывал на малюсенькое слово благодарности.
— Малюсенькое слово благодарности! Устраивает? — пробурчал Леопольд.
— Мне надо тебе кое-что сообщить, мой старый друг…
Ничего сообщить я не успел. Селина материализовалась по другую сторону порога и заскрипела ключом в замке.
Мы встретились, словно брат и сестра — улыбаясь. Только сословные нормы не позволили мне заключить эту прелестницу в жаркие объятия.
— Как дела? — спросил я, хватая свободной рукой Леопольда за шиворот. Он хорошо взял с места, но моя хватка была железной. Потеряй я бдительность хоть на секунду, чародей уже был бы в двух кварталах от моего дома.
— Дела преотлично, граф… — сказала служанка.
Извивающийся и изрыгающий проклятия Леопольд ее ничуть не удивил. После общения с Тристаном и работы в герцогской цитадели эту девицу ничто не способно было поразить.
Чародей затих. Его внимание приковала Селина. Будь он до сих пор фокстерьером, я бы назвал этот взгляд взглядом, брошенным на большую сочную сардельку.
— Дела преотлично. Кроме одного. Тристан сбежал.
— Что???
— Как есть — сбежал. Дал деру вскоре после того, как вы ушли.
— И?
Блондинка пожала плечами.
— Откуда мне знать? Я вышла из дома и покричала. Он, конечно, не отозвался, и я прекратила кричать, думая, что глупо изображать из себя пастушку, которая сзывает…
— Селина, Селина, это катастрофа! Вы видели наводнение?
— О нем кричали люди, пробегающие по Радужной улице. Я думала, они шутят.
— Так вода сюда не добралась?
— Нет.
— Какое наводнение? — спросил Леопольд, отрывая взгляд от служанки.
— Я мертвец, я мертвец, я мертвец… — пробормотал я.
— Почему?
Народ хотел знать.
— Юный герцог сбежал, и если он попал в бурные воды, представьте, что могло случиться! И это я виноват! Вместо того чтобы посадить его на цепь в подвале, я позволил ему свободно разгуливать по дому!
— А кто такой Тристан? — спросил Леопольд.
Через секунду я с громким криком зачем-то взбегал на второй этаж. Потрясенный ужасными известиями, Браул так и не услышал предупреждения, исходящего от Селины. Он вообще потерял способность соображать, а потому, заскочив в комнату, где мы недавно ворковали с Фероцией, замер как вкопанный. Было чувство, что передо мной незримая стена.
Мои волосы стояли дыбом, глаза, наверное, выскочили из орбит и покачивались на ножках,
Такой вот конфуз. На грани разрыва сердца.
В комнате были две прекрасные персоны. Одну я знал хорошо, но другую видел впервые. Она показалась мне сгустком огня, вдруг принявшим форму миниатюрной девушки. Крохотуля сидела в одном из моих кресел и прикладывала к лицу скомканный и пропитавшийся слезами платок.
Мое появление заставило незнакомку вздрогнуть. Точнее, подпрыгнуть. Безусловно, она уже знала о Брауле Невергоре, но, держу пари, ей и в голову не приходило, что все настолько скверно.
— Ничего, ничего, дорогая, — сказала Гермиона Скоппендэйл, обнимая ее за плечики. — Ничего страшного. Это всего лишь мой сумасшедший брат.
Новость ничуть не успокоила великолепную рыжульку, и, вместо того чтобы сказать: «А, теперь все ясно!» — она разразилась рыданиями. Интересно, в который уже раз?.. Слезы низвергались водопадами, и количество сухих платков в моем доме падало с катастрофической скоростью.
Гермиона посмотрела на меня сурово.
— Браул, ты это нарочно? Зачем пугаешь бедняжку? Она и так не в себе… И прекрати моргать, как баран, которого огрели коромыслом!
— Тебе легко говорить…
— Да, мне легко. Не скрываю, — ответила Гермиона, пока рыженькая высмаркивалась. Звук получался такой, словно открывали форточку, к которой не прикасались много лет.
У меня резало глаза — настолько ярко-алой была моя новая гостья (от роскошных волос до платья). А уж ее красота… Ну не знаю, с чем и сравнить. Мигонская аристократия не испытывает нехватки в сногсшибательных девушках, но эта являлась чем-то из ряда вон.
— Дорогая, я ненадолго покину тебя, — промурлыкала Гермиона рыженькой на ушко.
Та кивнула, пряча лицо. Оно было прекрасным даже во время безутешных рыданий. Но каким же оно станет, когда слезы скорби осушатся и на эти румяные щечки вернется радостная улыбка?
— Нас не представили, — промычал я, пытаясь соблюсти остатки приличий.
— Ах… такие странные обстоятельства… Ирма, это Браул. Браул… это Ирма Молейн…
Я сказал:
— Очень приятно… для меня такая честь… я польщен… судьба была благосклонна к этому дому, когда…
После слова «когда» Гермиона бросилась вперед, словно собака по команде «фас», и закрыла мне рот рукой.
Мои перлы окончательно вывели рыжульку из равновесия, и потолочные своды огласились истерическим визгом.
— Хватит! — шикнула Гермиона, пытаясь вытолкнуть меня за дверь.
— А что? — фыркнул я. — Я…
— Ты явно не тот, кто поможет осушить слезы с ее щек!
— Но ты сама сказала мне в записке…
Вцепившись в косяк, я дал Гермионе понять, что хозяин тут я, но моя сестрица навалилась на меня плечом, после чего я вылетел в коридор.
— Все повернулось не так… Ты отправился к Вольфраму и бросил Ирму, которая пришла вскоре после твоего бегства с поля боя…