Брачные обычаи страны Ши-Зинг
Шрифт:
Ханг слегка сник, однако мысль, что он станет первым директором первого в истории страны государственного банка, быстро согрела его душу. А дальше он и вовсе ушел в нирвану, когда представил, как эта сеть разрастается на весь мир...
***
В свою первую ночь Вэй пришел к ней один. И никого не было в ее покоях. Все ушли, оставшись снаружи, чтобы не тревожить их, даже Ханг. Странной была история у этих двух влюбленных. Казалось бы, о какой чистоте чувств могут они говорить, когда у Лайлин тринадцать мужей и черти сколько еще мужчин, а у него любимая жена и великое множество других женщин. Но они были, эти чувства, были и никуда не исчезли. И когда он надел
Но ненадолго.
***
Ханг воплотил в жизнь еще одну свою мечту и увековечил брачное свидетельство. Во внутреннем дворе императорского дворца династии Кай-Лаон-Сит поставили двойную мраморную стелу, соединенную ажурной мраморной перетяжкой. На стеле императрицы Мейди Была одна запись в центре - имя императора Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя, а на стеле Лайлин - тринадцать записей и имя императора тоже в центре, но седьмым по счету.
Брачное свидетельство вызывало множественные толки и давало пищу для размышлений. Надо сказать, что всей великой и просвещенной стране Ши-Зинг было безумно интересно, что происходит в семейной постели императора. Все-таки две императрицы, у одной к тому же еще двенадцать мужей... Обычному императору бывало и одной императрицы более, чем достаточно. Это была тщательно охраняемая тайна, но все мужья и жены выглядели счастливыми и довольными жизнью.
Что касается мужей второй императрицы Лайлин, то каждый из них был талантлив в какой-то своей области, и их поддержка императору была просто неоценимой. Они стеной располагались за троном, по шесть человек с каждой стороны и были сильнейшей командой единомышленников, скрепляла которую их общая жена.
Две императрицы, Мейди и Лайлин на удивление хорошо ладили между собой и с императором, так что он даже больше не стал брать жен. Как он выразился, чтобы не нарушать абсолютную симметрию. Они сидели на всех приемах по левую и по правую руку от него. Великолепная высокая, стройная брюнетка с серыми глазами и восхитительная небольшая голубоглазая блондинка. Императору тайно завидовала вся страна Ши-Зинг.
***
Все тайное рано или поздно становится явным. В таком свете неудивительно, что и семейные тайны (не без помощи мужей Лайлин), потихоньку расползлись под великим секретом сначала в императорский гарем. Разумеется, императорские наложницы тут же оценили их и взяли на вооружение. Стали даже кое-что зарисовывать и записывать. Но, поскольку дамы были не столь искусны в написании научных, а также философских трудов, снабженных иллюстрациями, к этому делу подключились второй, третий, пятый, двенадцатый и тринадцатый мужья второй императрицы. А сама вторая императрица тайно изготовила иллюстрации к каждому тексту, разумеется, комментарии к ним были сделаны первой императрицей. И тоже тайно. Таким образом, маленькие семейные секреты превратились в глубоко философское тайное знание. Так сказать, наследие потомкам.
А уже из императорского гарема великое тайное знание распространилось в гаремы доверенных и близких людей, и далее, во все семьи великой и просвещенной. За пределами страны, куда тоже со временем попали те тайные свитки, они считались величайшей драгоценностью и получили разные названия, но суть их была едина - просвещение. Просто потрясающе, как много толкований приобрела та невинная фраза в Законе: 'По доброй воле женщины'!
Прошло не больше десяти лет, а народ уже роптал и хотел, чтобы в Закон добавили еще и фразу: 'По доброй воле мужчины'.
Старики, конечно, вздыхали и, поднимая глаза к небу, трагически произносили:
– Куда катится этот мир?
Но прогрессивная молодежь
В общем, мнений было множество, советники думали над этим вопросом долго и всерьез. И вот, после всенародного обсуждения, устроенного императором, (ему уже терять было нечего, его и так считали самой эксцентричной фигурой во всей династии Кай-Лаон-Сит, почему бы не пойти вразрез заплесневелым традициям и не спросить, наконец, народ, чего же он хочет), от всей главы Закона, той самой, где значилось в преамбуле: 'По доброй воле женщины' осталась просто короткая запись 'По доброй воле'.
Представляете себе народную благодарность?
На этом фоне реформы, которые удалось провести первой императрице Мейди по внедрению в замкнутую культуру великой и просвещенной страны Ши-Зинг культурных ценностей севера и запада, прошли как по маслу. Народ и не заметил, как сменил моду в одежде, литературе и музыке. Появились печатные издания, фортепиано, виолончели и скрипки, одежда из хлопка, наконец. И многое другое.
***
Жизнь продолжалась дальше.
Госпожа Мейди, уже имевшая до описанных событий крошку-дочь, родила императору еще двух мальчиков, а госпожа Лайлин - двух сыновей и одну дочь. Всех детей своего императора они любили одинаково. Уже после этого, по совету госпожи Мейди и с разрешения Главного и старшего мужей, императрица Лайлин родила еще троих сыновей для тех трех мужей, которые этого хотели. Остальные мужья госпожи Лайлин считали ее детей своими.
***
В один прекрасный день на хуторе у юго-западного склона отрогов Великой Горной страны Ши-Зинг-Гва, что ограничивает земли государства Ши-Зинг, где жил отставной воин императора Вайон появился отряд из пятидесяти воинов. Старому солдату стало нехорошо.
Личная охрана императора. Командующий полусотней объявил:
– Отставному императорскому воину Вайону срочно прибыть во дворец вместе со всей семьей. Приказ императора Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя.
Вайон судорожно вспоминал, когда и чем мог разгневать нового императора, но не мог вспомнить ничего. Страшно стало за сыновей, которым исполнилось по шестнадцать лет, за жену. Он не сможет их защитить. Силы неравны, и им не убежать. Остается принять свою судьбу такой, какая она есть.
Собрались и выехали быстро. Ехали почти без остановок, но для женщины была заранее приготовлена повозка. Вайон терялся в догадках. Одно утешало, если их собирались убить, то сделали бы это на месте, зачем было тащить через всю страну в императорский дворец. И все равно было неспокойно.
До тех пор, пока на крыльце дворца он не увидел своего зятя, мужа его дочери Лайлин. Ханг был в придворной одежде и улыбался во весь рот. Вайон откровенно поразился, неужели этот мошенник впрямь живет во дворце. А тот с воплями радости кинулся расцеловывать все семейство родителей жены. Но еще больше поразился Вайон, когда этот мерзавец-зять принялся знакомить его с остальными мужьями дочери Лайлин. Кое-кого Вайон знал, но от такого обилия мужчин настроение только еще больше испортилось. Жена Вайона Манкури и вовсе испуганно молчала. Вайон умел себя вести, он, разумеется, уважительно поздоровался со всеми, потом не преминул спросить:
– А где же моя дочь, сумевшая за это время обзавестись столькими мужьями? Почему она не вышла встречать отца?
Ханг тут же сказал:
– Мы сейчас к ней и идем.
– Она что, не может выйти к нам сама? Вы что, так уработали ее, что она ходить не может?
– Ну что вы, папа, как можно? С Лайлин все в порядке. Сейчас вы ее увидите.
Мало что понимающий Вайон с женой и детьми прошли вслед за мужьями дочери во внутренние покои. Ханг остановился перед дверью и со словами: