Брачный офицер

Капелла Энтони

Нараставшая страсть временами пугала ее, — не потому, что ей не хотелось всецело отдаться этой любви, такой восхитительной и необыкновенной, но потому что она ясней, чем Джеймс, представляла себе последствия. Скоро ей, наверное, придется принимать неизбежное решение. Стать ли одной из тысяч итальянок, военных невест, толпой потянувшихся по морю к далекой новой жизни в холодную туманную страну? Или ей, как Элене, чья независимость ее восхищала, суждено остаться после войны совсем одной? И как воспримет ее семья, если

она уедет с Джеймсом к нему в Англию, — что это будет для отца, для Маризы, для их ресторанчика, ведь он, скорее всего, без нее зачахнет?

Отсев с Маризой в сторонку на террасе, она делилась мыслями с сестрой. Мариза считала, что Ливия не должна упускать своего счастья.

— Ты ведь сможешь открыть новый ресторан и в Англии! — уверяла ее сестра.

— Не думаю, — говорила Ливия. — Джеймс говорит, у них уже давно туго с продовольствием, сами уже не помнят, когда нормально питались. Представляешь, они овощи варят целых двадцать минут, а помидоры едят всего раз или два в году и только сырые, в салате. Разве такие поймут, что значит настоящая еда?

— Главное, что ты его любишь, — отрезала сестра, — остальное не имеет значения.

— Сразу видно, ты замужем не была, — поморщилась Ливия.

— Откуда в тебе такая расчетливость? — всплеснула руками Мариза.

Ливия хотела было ответить, как вдруг из леса выползло и проплыло над домом облако темных колышущихся теней.

— Летучие мыши… — озадаченно проговорила она. — С чего это они вдруг вылетели на свет? Посмотри, как их много!

Мариза подняла голову вслед за Ливией.

— Вот уж с неделю так. Ночью их не видать, а днем вылетают тучами и кружат над деревьями. Впервые у нас такое.

— Видно, что-то вспугнуло их в пещерах, где они спят. Может, бомбежки.

— Может…

Помолчав, Мариза сказала:

— Знаешь, Ливия, у меня были видения.

— Что за видения?

— Пожары. Кругом огонь. Люди. Лиц не вижу, но их ужас чувствую.

— Везувий? — выдохнула Ливия.

— Не знаю. Ты заметила, что дым над вершиной перестал виться? А тут еще и молоко Пришиллы.

— А что с молоком?

Мариза повела Ливию в кухню, где стояло ведро с водой, в котором плавала вчерашняя моццарелла и стоял подойник с последним надоем. Сперва Ливия вынула моццареллу. Та разломилась у нее в руках, как и положено, на два мягких белых куска, легких, как хлеб. Ливия положила кусочек в рот и сразу почувствовала кислый привкус.

— Сера! — тотчас определила она.

Потом глотнула молока. Оно также было кисловатым.

— Это вечернее, — сказала Мариза. — Нынче утром Пришилла вовсе не дала молока.

— Видно, сера из земли пропитывает траву, — предположила Ливия.

— Как это?

— Не знаю. Наверно, что-то происходит под землей, что-то вспугивает летучих мышей из пещер, и от этого сера каким-то образом выходит на

поверхность земли. По-моему, надо кому-нибудь сообщить.

— Кому?

— Попробую как-то связаться с Джеймсом. Он наверняка сообразит, что надо делать. Давай поднимемся к обсерватории. У них есть радиопередатчик.

После обеда лесом, держась в тени деревьев, сестры отправились в гору. Помимо странного поведения летучих мышей обнаружилось и еще кое-что необычное. Пересох сбегавший вниз по склону ручей с ключевой водой. А выше луг, который обычно был сухим, теперь сделался болотистым и влажным, над ним в лучах солнца вздымался парок. Птицы upupa, удоды, вечно наполнявшие лес своим булькающим пересвистом, странно смолкли.

Выйдя из леса, Ливия с Маризой пошли по козьей тропе, взвивавшейся по южному склону горы к самой вершине. Пришлось пересекать оставшиеся от предыдущих извержений застывшие потоки блестящей черной лавы. Ливия все хотела представить себе, как изливались эти огненные реки, сжигая все на своем пути, но не получалось. Слишком безмятежным казался весь этот горный пейзаж.

Лишь к вечеру сестры наконец добрались до обсерватории. Своей помпезностью здание никак не вязалось со своим предназначением. Сооруженное в причудливом, характерном для общественных зданий эпохи Бурбонов стиле, оно выглядело совершенно несуразно здесь, на вершине горы. Внизу до самого горизонта простирался залив, а сам Неаполь казался отсюда таким крошечным.

Обсерватория была забита обычным армейским хламом — радиоприемники, бинокли, походные кровати, складные столики, складные стулья. При виде двух молодых посетительниц британский офицер встал и вежливо козырнул.

Ливия объяснила причину их прихода. Офицер внимательно слушал, время от времени задавая вопросы.

— Насколько я понял, — сказал он, когда Ливия смолкла, — вы считаете, что поведение птиц может быть связано с некоторой вероятностью извержения вулкана?

— Именно так, — кивнула Ливия.

Ободренная интересом британца, Мариза вставила:

— Еще у меня были видения, предвестия!

Ливия испугалась, что слова Маризы могут отпугнуть офицера, но тот лишь выгнул бровь.

— Видения? И какие же именно?

Мариза описала, что ей привиделось. Офицер кивнул.

— Ясно. И чем, вы считаете, мы могли бы помочь?

Ливия спросила, нельзя ли послать сообщение Джеймсу в службу армейской контрразведки. Офицер заверил ее, что эту просьбу он включит в свой вечерний рапорт.

— А пока, — добавил он, — может, посидим? Могу предложить что-нибудь выпить. Тут где-то есть бутылка вина. К тому же закаты здесь удивительной красоты.

Ливия извинилась, сказав, что им нужно засветло вернуться домой. Горячо поблагодарив офицера, сестры отправились в обратный путь.