Брачный офицер
Шрифт:
— Но ведь это ударит его по самолюбию! Если я прямо так ему скажу, он не захочет больше со мной встречаться, и, по-моему, раньше времени прерывать отношения просто неприлично. Можешь ты чем-нибудь мне помочь?
Дело было непростое, но Джеймс обещал попытаться что-то придумать.
Через несколько дней они снова встретились.
— Придумал, — сказал Джеймс. — Просто надо соврать, что ты уже была прежде замужем, это случилось давно, и что теперь с твоим мужем ты понятия не имеешь. Скажем, он сбежал от тебя в первую же брачную ночь или что-то в этом роде. Так или иначе,
— Ты гений! — радостно воскликнула Элена. — Сегодня же вечером все так и скажу Слону. Как мне тебя отблагодарить?
Джеймс заверил ее, что за услуги добрым друзьям денег не берет.
— Знаю, — сказала она. — Но мне все-таки хочется что-нибудь для тебя сделать. Думаю, переспать со мной ты не согласишься?
Джеймс объяснил, что это осложнит их отношения со Слоном, к тому же Ливия вряд ли одобрит эту идею.
— Тогда я отплачу тебе тем, что побеседую кое о чем с Ливией, — произнесла Элена загадочно.
Джеймс попытался было выяснить, что она имеет в виду, но Элена отказалась отвечать на вопросы.
На следующий день Элена с Ливией уединились в кухне, занявшись бесконечным стряпаньем ragu, при этом плотно прикрыв за собой дверь. По взрывам хохота, доносившимся оттуда, Джеймс понял, что беседа протекает увлекательно, но когда он потом спросил Ливию, о чем они шептались, та опять-таки отреагировала весьма загадочно:
— Так просто, сплетничали, — бросила она как бы между прочим. — Бабьи дела. Тебе это не интересно.
Когда же в следующий раз Ливия пришла к нему в комнату, оказалось, что она овладела новыми весьма интригующими приемами.
— Кажется, я догадываюсь, кто тебя всему этому обучил, — сказал Джеймс после одного особенно виртуозного эпизода. — Хотя не могу себе представить, каким же образом.
— Показывала мне на кабачках, — призналась Ливия. — Но и она у меня поучилась. Я показала ей, как делается мой коронный sugo.
— Остается только надеяться, что не все мои тайны стали достоянием общественности. Или уже весь Неаполь в курсе того, что между нами происходит?
— О нет, Элена нетипичная неаполитанка, она умеет молчать. Ее профессия не любит огласки. Хотя, я все-таки выяснила, почему твоего приятеля зовут Слоном!
— Ах, вот как!
— Просто Элена подхватила кабачок крупней, чем оказался у меня, — насмешливо сказала Ливия.
Но Джеймсу было не до обид, потому что почти немедленно виртуозные приемы последовали снова.
Он уже был достаточно опытен, чтобы не пытаться уточнять, чем женщины там занимались вместе, и не выстраивать свои каждодневные упражнения в соответствии с многочисленными позициями, изложенными Бертоном. Когда Ливия взбиралась на него, впиваясь пальцами ему в бедра, и терлась животом вверх-вниз вдоль его пениса, или когда обминала его всего, как тесто, обеими руками, или когда опускалась на колени, вот как сейчас, вбирая член целиком в рот, — это был не просто очередной пункт списка, памятка для любопытных, и даже не рецепт, предлагаемый для воспроизведения.
Джеймс по-прежнему считал, что формально остается девственником, хотя различие стало до такой степени формальным, что определить его истинный статус потребовались бы витиеватые рассуждения чуть ли не сродни теологическим мудростям. Похоже, существует бесконечное множество еще не до конца познанных вариантов сексуального опыта, сонм, сопоставимый с неисчислимостью ангелов, пляшущих на острие булавки.
Иногда, когда их тела пресыщались любовью, они оттачивали английский Ливии.
— Я би хотель э… понта пиви биити пожалста.
— Пи-ва «бит-тер».
— Э… понта… б-р-р… пиви биити. Пожалста.
— К вашим услугам, мадам. Сию минуту налью вам пинту пива.
— Джэмс, — спросила она задумчиво уже по-итальянски, — а мне понравится пиво?
Он поскреб подбородок.
— Некоторым девушкам нравится.
— А почему оно у вас называется «бит-тер»? Это ведь значит «горькое»?
— Вроде того. — Он снова перешел на английский: — Шесть пенсов, прошу вас!
Ливия вздохнула:
— У вас ести дача с дести шили?
— У меня уйма сдачи с ваших десяти шиллингов.
— У вас деньги — pazzo, [59] — недовольно сказала она. — «Шилли», «шестипенни», «полупенни» всякие. И что это такое: «полкороны»?
— Полкроны — это два шиллинга и шесть пенсов.
— Тогда «корона» — сколько?..
— Нет, такого не бывает, — поспешно сказал он. — То есть, да, сама «корона» — это то, что у короля на голове и стоит целое состояние. Успокойся, постепенно ты выучишься. Просто надо знать, что у нас считают не десятками а дюжинами.
59
Чудные (ит.).
— Уф! — выдохнула она, подбочениваясь. — Все, на сегодня с английским покончено.
Он все равно продолжал спрашивать:
— А как ты попросишь, чтобы тебе отпустили маргарин?
— Что это: «маргарин»?
— Ну… хм!.. это такой жир. Наподобие гусиного. Чтобы на нем готовить.
— Гусиный жир «отпускают»? Почему бы не взять для готовки самого гуся и не вынуть из него жир?
Вероятно, английская кулинария — не самая подходящая тема для изучения английского языка. Джеймс попытался припомнить что-нибудь более привлекательное о своей родине.
— Хочешь, я представлю тебя королю?
— Ну, давай… — проговорила она, пытливо поглаживая большим пальцем чувствительную впадинку между его бедром и промежностью.
— Добрый вечер, Ваше Величество!
— Добри вичи, ваши феличе!
— Не окажите ли мне честь познакомиться с моей супругой?
— Очи ради знакоми с ваши феличе. Сейчас я поцелую твой член!
Хихикнув, Ливия скользнула в постели вниз, чтобы подкрепить свои слова действиями.