Брачный приговор

Лав Агата

Я понимаю, что Чертов специально не пугал меня в отеле. Он сдерживался и знал, что меня скоро показывать журналистам и поэтому не стоит доводить до слез. Наоборот, лучше успокоить. Он настолько опасный и искушенный игрок, что ему удалось приглушить свою харизму, которая сейчас играет исключительно черными гранями. От него буквально веет грехами. Ноты элитного парфюма ничего не могут поделать с ароматом темного прошлого, который исходит от него.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

—

Кажется, на колени больше никто падать не будет, — я на нервах усмехаюсь и отступаю от него. — Я только сейчас начинаю понимать, что происходит… Боже, ты и правда дьявол.

В прожженных глазах Чертова загорается что-то похожее на интерес. Словно он ожидал от меня что угодно, но только не этих слов.

— Ты ведь специально, — а меня несет. — Спросил о ссадинах, позаботился, и даже смотрел мягче… А теперь…

— Что теперь?

Чертов подносит ладонь к манжету и расстегивает пуговицу. Он дает мне время на ответ. Только я как идиотка зачарованно слежу за его манипуляциями и пытаюсь понять, к чему он готовится. Для чего закатывает рукава?

— Ты другой, — выдыхаю. — И у меня больше нет связи с внешним миром, меня привезли в богом забытое место и окружили толпой охранников.

— Тебе лучше сесть, — неожиданно произносит Чертов.

— Что?

— Ты выглядишь, как человек, который вот-вот рухнет в обморок. А я на прошлой неделе выбил плечо, могу не успеть поймать.

Я смотрю прямо ему в глаза и не могу понять, издевается он или нет.

— Я не упаду.

Чертов выдвигает стул и бросает на меня красноречивый взгляд.

— Сядь, — приказывает он.

Меня прошивает насквозь от его тона рабовладельца. Я машинально делаю шаг к стулу, но все же прихожу в себя. Пугаюсь не его, а того, как легко он умеет запугивать. Подчинять. Буквально одна интонация в голосе и в красках понимаешь, что ты пыль под его ногами.

Я не успеваю сделать хоть что-то, Чертов обхватывает мое запястье и притягивает к себе. Я вдруг чувствую жар его сильного тела, но это длится всего мгновение, мужчина перенаправляет меня на стул. Именно перенаправляет, не швыряет или бросает, но силой показывает мое место.

— Я облегчу тебе задачу, Татьяна, — Чертов упирается одной ладонью в спинку стула и наклоняется ко мне. — Я знаю, что ты всего лишь фиктивная жена. Лавров платил тебе, чтобы ты изображала…

— Я не брала его деньги.

— Пусть не платил, — он усмехается, показывая, что ему плевать. — Ты страдала бесплатно…

— У меня не было выбора!

— Его и сейчас нет, — Чертов подносит ладонь к моему лицу и отбрасывает прядку волос. — С другой стороны стола лежат бумаги, которые тебе показывал Артем. Дотянись до них и подпиши.

Нет тут ни миллиметра для сопротивления. Это каток, а не человек. Он дает мне всего-ничего пространства, чтобы я могла подтянуть к себе бумаги, и неотрывно смотрит, как я ищу ладонью ручку. Я, наконец, обхватываю ее и делаю проклятые росчерки там,

где показывает Чертов. Он не отходит от меня и его опасная близость действует лучше всяких угроз. Тут подпишешь что угодно и даже последнее отдашь.

— Что-то еще? — я до боли упираюсь в край стола, чтобы отодвинуться от Чертова как можно дальше. — Что от меня еще надо?

— Не задавать вопросы.

— То есть я все-таки останусь в доме? Меня не отпустят?

Я запоздало прикусываю язык, и то на секунду.

— Я не могу не задавать вопросов, я тогда свихнусь…

Я отворачиваюсь от Чертова, чтобы заткнуться и привести дыхание в порядок. Он недолго стоит на душой, но все же отодвигается. Обходит стол и присаживается на него с другой стороны. Я слышу каждый его шорох, а хочу слышать только свой пульс.

— Лавров трогал тебя? — спрашивает он, хороня все мои попытки успокоиться. — Вы спали?

Я мотаю головой.

— А кто-то из его парней?

— У тебя есть Родий, допроси его. Я не хочу говорить об этом.

— Родий мертв.

— Что… Как?

Я смотрю на Чертова через плечо, а на его лице не дергается ни один мускул. С таким выражением можно о погоде беседовать.

— Ты совсем не понимаешь, кто ты? — Чертов усмехается и заостряет взгляд, словно не верит мне и ищет второе дно в моих словах. — Ни одного предположения, почему Лавров выбрал тебя?

— Я случайно попалась ему на глаза. Он прилетал в Волгоград по делам, а моя знакомая отмечала день рождение в пафосном ресторане. Там он и заметил меня.

— Это он так сказал?

— Меня вывели из того ресторана силой и посадили в его машину.

— Что было в машине?

— Он приставал, — я ежусь. — Смеялся и говорил, что как раз такая ему и нужна. Что мы будем отлично смотреться в кадре, что я почти так же хороша, как он.

— Дальше.

— Меня высадили около дома. Я подумала, что обошлось. Была мысль позвонить в полицию, ведь это неправильно, я даже номера его машины запомнила. Но я также запомнила, что машина очень крутая. Я побоялась связываться и решила просто забыть. А на следующий день у меня началась паранойя, мне показалось, что под окнами дежурит внедорожник со странными мужчинами. Я так перенервничала, что осталась дома.

— Не помогло?

— Не помогло. Ближе к ночи Лавров приехал снова, он сразу сказал о браке, почему-то был уверен, что я обрадуюсь и тут же соглашусь.

— Но ты отказала?

— Он взбесился. Я тогда по-настоящему испугалась, тем более он был не один. Он, как и ты, ходит с толпой в черных костюмах.

Чертову явно не нравится сравнение с Лавровым. Ядовитая ухмылка застывает на его губах.

— Он уехал тогда. Наверное, сам понял, что может натворить бед на эмоциях. Он дал мне день на раздумья, а потом заявились его люди. Как раз тогда приехал Родий со своими парнями, — я нервно сглатываю. — Я согласилась. Сказала, что подпишу брачный договор.